Шрифт:
А потом (20.10.2010) я прочел в той же «Новой газете» статью Станислава Рассадина, в ней автор (и эти слова вынесены в подзаголовок) благодарит судьбу. За что же?
«Надо благодарить судьбу, что оказались в период разобщенности и центробежности – теперь ведь не сплющивают в одно целое с большевистским напором».
Ну зачем же из одной неправды бежать в другую? Что не сплющивают неповторимые личности в одной безличной, конечно, хорошо. Хотя и сплющивают. Скажу лишь о том, что каждый год, когда проверяют часть С ЕГЭ по русскому языку, а это текст, написанный самим учеником, то его сверяют с единым для всей страны трафаретом-шпаргалкой, на угадывание которой и которого сегодня и направлены усилия учителей). А по мне атомизация нашего общества, его разобщенность, господство центробежности (в основном ориентированной на рубль, доллар, евро и фунт) огромная беда наша.
И решение «самой трудной социальной задачи», о которой говорил А. И. Герцен, – «понять всю святость права личности и не разрушить на атомы общество», – не стоит ли и перед нами? Хорошо известно, что значит частное, личное, интимное, приватное для жителей Франции, Англии, Германии, США. Но они при этом, живя в гражданском обществе, близко, порой болезненно и бурно реагирую на все, что происходит в их стране, в том числе и на политику властей. Вспомним, как Америка раскололась, когда президент Обама предложил реформу медицинского страхования. Вспомним, как сотни тысяч французов выступили против изменения пенсионного возраста. Как мучительно и болезненно реагировали поляки на Катынь и трагедию под Смоленском. Какие страсти бушевали в Швеции по поводу отношения к эмигрантам.
Пет десять тому назад я прочел в одном из сочинений на тему «Что меня волнует в русской классической литературе и что оставляет равнодушным» вот такое измышление одиннадцатиклассника:
«Рассказом, который меня больше всего затронул у Чехова, стал “Крыжовник”. В связи с этим я хочу рассказать одну историю, которая произошла со мной во Франции, где я гостил у одного моего французского приятеля. Как-то вечером мы смотрели по телевизору новости, и там сообщалось, что таксисты, которых лишили каких-то льгот, устроили забастовку и пикетирование здания правительства в Париже. Когда я проснулся на следующее утро, то увидел, что мой приятель тоже собирается в пикет и рисует плакат с требованиями таксистов.
– Зачем тебе туда идти? Ведь ты не имеешь к таксистам никакого отношения! – спросил я.
– Но ведь это граждане моей страны, и я тоже должен защищать их интересы.
Я думаю, что комментарии излишни».
Что касается меня, то мне ближе те волонтеры, которые помогали летом тушить пожары; те, кто искал пропавшую девочку и ее больную тетю, которых в двух километрах от города так и не могла найти милиция. Хотя бы и потому, что наша приватная, частная жизнь зависит во многом от устройства нашей общей жизни. И сегодня нет хат, которые с краю. Между прочим и это еще раз доказали пожары.
Я понимаю значение цифровой фотографии и цифрового телевидения. Я понимаю роль новых информационных технологий в процессе обучения в школе. Но это условие необходимое, но недостаточное. Хотя бы потому, что школа воспитывает (во всяком случае должна воспитывать) человека.
2 октября я был в Институте открытого образования. Меня позвали получать грамоту «За многолетний самоотверженный труд». Идти не хотел. В те годы, когда институт этот носил свою девичью фамилию – Институт усовершенствования учителей, я проработал в нем десять лет, в том числе пять – заведующим кабинетом русского языка и литературы. Естественно, все эти годы работая учителем в школе, как и все остальные методисты кабинета. Я многое тогда увидел и понял. Посетил почти тысячу уроков. Идти не хотел, потому что потом меня на десятилетия от работы с учителями в институте отлучили. Но пошел.
Где-то, не помню где, тогда в институте висел плакат «Наша цель – коммунизм». Но коммунизм хоть предполагал какие-то духовные идеалы и ценности. Был даже такой «моральный кодекс строителя коммунизма», перелицованный из евангельских заповедей. Что было, то было. Я никогда не отрекался от того, что 5 лет был в институте членом партбюро, а потом 13 лет секретарем парторганизации школы, как и от того, что до этого дважды был исключен из партии.
А тут увидел другой лозунг: нарисована был мишень (щит с кругами для определения попаданий). И на плакате однозначно: «Наша цель – ЕГЭ». Подошел поближе: плакат издан издательством «Просвещение». Но ЕГЭ – инструмент, его задание даже составляет Федеральный институт педагогических измерений. Но чтобы измерять, нужно сначала посеять и вырастить. А если цель ЕГЭ, то не нужны ни издательство «Просвещение», ни Институт открытого образования, да и само образование тоже не нужно. Суббота существует для человека, а не человек для субботы. Вы же не напишете на больнице: «Наша цель – термометр».
Так что отступать больше некуда. Мы подошли к точке невозврата.
ПРАВА
Примечания
1
Бахтин М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 331.
2
Там же. С. 335.
3
Алексиевич Светлана. «Пишу для притихшей России» // Новая газета. 2009. № 58.
4
Вайль Петр. Стихи про меня. М., 2006. С. 171.
5
Дубин Борис. The New Times, 10.09.2007.
6
Московские новости, 2007, № 12.
7
Новая газета, 2009, № 281.
8
Новая газета, 2002, № 32.
9
Гудков Лев. Негативная идентичность. Статьи 1997–2002. М., 2004. С. 690, 691.
10
Литература. Приложение к газете «Первое сентября». 1996. № 44.
11
Литература. Приложение к газете «Первое сентября». 1999. № 45.
12
Методика преподавания литературы. Хрестоматия-практикум / Автор-составитель Б. А. Ланин. М., 2003. С. 7.
13
Толстой Л. Н. О литературе. М., 1995. С. 335, 357.