Шрифт:
Кавалерийские бригады польской армии авторы советской «Истории Второй мировой войны» считали по штатам мирного времени (два кавалерийских полка и 3427 человек личного состава), тогда как в реальности они имели по три-четыре полка, а часто и дополнительный самокатный батальон. Численность кавбригад колебалась от 07 до 7184 человек, примерно соответствуя советским кавалерийским (8968 человек) и горно-кавалерийским (6 8 человек) дивизиям.
Все эти махинации производились, дабы доказать: бедная маленькая невинная Польша не имела против агрессоров никаких шансов. А чтобы закамуфлировать бесславный разгром основной части польской армии, упор делался на отдельных героических эпизодах, типа обороны полуостровов Вестерплятте и Хель на балтийском побережье.
На самом деле, почти не уступая противнику по количеству активных штыков и сабель, поляки, хоть и располагали много меньшим количеством боевой техники, имели шансы продержаться до прихода подкреплений. «Для Польши единственный выход заключался в том, чтобы выиграть время, – свидетельствовал один из лучших военачальников вермахта, фельдмаршал Эрих фон Манштейн. – Прежде всего, было необходимо предотвратить охват со стороны Восточной Пруссии и западной Словакии. Для этого следовало занять на севере линию Бобр (Бебжа) – Нарев – Висла до крепости Модлин или Вышеграда. Она представляла собой сильную естественную преграду. Кроме того, бывшие русские укрепления, хотя они и устарели, представляли собой хорошие опорные пункты… Противостоять немецкому наступлению – лучше всего за указанным рубежом рек – до тех пор, пока наступление на западе не вынудит немцев вывести свои войска из Польши, – вот единственная цель, которую необходимо было преследовать». («Утерянные победы»).
Видимо, предполагая, что поляки станут действовать именно так, начальник германского генштаба Франц Гальдер ещё 7 сентября 1939 года отмечал, что «поляки предлагают начать переговоры. Мы к ним готовы на следующих условиях: разрыв Польши с Англией и Францией; остаток Польши будет сохранён; районы от Нарева с Варшавой – Польше; промышленный район – нам; Краков – Польше; северная окраина Бескидов – нам; области [Западной] Украины – самостоятельны». («Военный дневник»). Записи Гальдера подтверждает и Манштейн, вспоминавший, что Гитлер «ещё во время польской кампании рассматривал вопрос о сохранении оставшейся части Польши».
Однако на деле всё произошло с точностью до наоборот. Мало того, что главные силы польской армии оказались развёрнуты на невыгодных слабо укреплённых позициях западнее Вислы, так едва вступив в бой, они получили распоряжение удирать. Уже 3 сентября главнокомандующий и фактический диктатор страны маршал Рыдз-Смиглы заявил о необходимости «ориентировать ось отхода наших вооружённых сил не просто на восток, в сторону России, связанной пактом с немцами, а на юго-восток, в сторону союзной Румынии и благоприятно относящейся к Польше Венгрии…» (Архив МО СССР, ф. 6 98, оп. 72 109, д. 930, л. 2.)
Два дня спустя соответствующий приказ был отдан, и польские войска начали в беспорядке отходить в глухие районы, где начисто отсутствовали подготовленные оборонительные позиции и необходимые для продолжения боевых действий ресурсы. Уже 11 сентября Гальдер отмечает сведения из Румынии о переходе первых польских отрядов через румынскую границу. Среди перешедших оказался и 21-й танковый батальон, оснащённый только что закупленными во Франции R-3. Имея 37-мм пушку и 40-мм броню, эти машины были сильнее подавляющего большинства вражеских танков, но не соизволили подбить ни одного. Впоследствии Румыния их реквизировала и направила на штурм Одессы, за что полякам от одесситов особая благодарность.
Ещё раньше в направлении Румынии последовал сам пан маршал вместе с прочим ясновельможным панством. Первым вечером 1 сентября, удрал президент Польши Игнаций Мосьцицкий. Через четыре дня за ним отправилось правительство, ну а ночью с 6 на 7 собрал манатки и Рыдз-Смиглы, забравший с собой часть зенитной артиллерии противовоздушной обороны Варшавы и всю прикрывавшую столицу истребительную авиабригаду. Заскочив по пути в Брестскую крепость, лихие генералы 10 сентября переехали во Владимир-Волынский, 13-го перебрались в городок Млынов, 1 – го – в Коломыю на румынской границе, а 17-го были уже в Румынии.
Гражданские министры избрали для своего героического драпа несколько иной маршрут. Прибыв 6 сентября в Люблин, они уже 9-го перебрались в западно-украинский городишко Кременец, 13-го выехали оттуда в приграничные Залещики, и отсюда 16 сентября перешли в Румынию. Как впоследствии выяснилось, личное имущество панство переправило в Бухарест заблаговременно.Прихватив для защиты своей ценнейшей персоны полсотни истребителей и несколько батарей зенитной артиллерии, Рыдз-Смиглы позабыл в Варшаве шифры для радиостанции, из-за чего не смог руководить войсками. Когда же шифры, наконец, прибыли, вышел из строя передатчик. Пришлось связываться с оставшимся в столице штабом, через радиостанцию речной флотилии в Пинске, которая передавала приказы маршала в штаб флота, и лишь оттуда его ценные указания шли в Главный штаб. Поскольку на фронте ситуация уже успевала не раз измениться, по эффективности такой способ управления сравним разве что с ковырянием левой ногой в правом ухе. И то если не учитывать, что польская ставка ещё и постоянно удирала, сменив за десять дней пять мест пребывания, причём паническое бегство главкома всякий раз заметно опережало приближение немцев. Например, из Брестской крепости маршал сбежал в ночь с 9 на 10 сентября, тогда как части одного из создателей танковых войск Рейха Гейнца Гудериана подошли к городу лишь вечером 14-го. Насколько я помню, Сталин в 1941-м и Гитлер в 1945-м, когда положение их армий было не лучше, вели себя несколько по-другому, но для истинного демократа Рыдз-Смиглы эти кровавые диктаторы не указ!
Польский главнокомандующий Эдвард Рыдз-Смиглы бросил своих солдат на произвол судьбы
Под стать своему главкому оказались и многие другие польские командиры, типа командующего оперативной группой «Нарев» генерала Млот-Фиалковского. Против него немцы вообще не наступали, поскольку войск на этом участке почти не имели. Успешные рейды польской кавалерии на германскую территорию подтвердили отсутствие здесь сколь-нибудь серьёзных сил противника, и, казалось, ничего не стоило ударить во фланг немецким частям, атакующим позиции соседней армии «Модлин». Однако соединения «Нарева» так и не пошевелились целую неделю, пока переброшенный с другого участка моторизованный корпус Гудериана, почти не встретив сопротивления, не рванул через их позиции на Брест.