Буги отвез Сида из Хейт-Эшбери к доктору в Марин-Каунти, где тот прошел курс иглоукалывания и был оставлен на ночь. Сам Буги вернулся в гостиницу, где узнал, что группа, на которую он работал, благополучно развалилась. На следующий день Буги поехал за Сидом. Своевременная медицинская помощь и нормальный ночной отдых сделали свое дело, и Сид выглядел более или менее по-человечески. Как будто распад Sex Pistols вернул всех бывших участников в их прошлые жизни.

Позже тем же утром Сид позвонил Джону и заявил, что тот ему омерзителен. Но в целом, если хотите, Сид был рад, что с группой покончено. София отвезла его в Лос-Анджелес и не спускала с него глаз, пока 18 января за ним не приехал Буги и не забрал домой. Дальше первым делом следовало посетить доктора и достать правильные наркотики, чтобы помочь Сиду пережить следующие несколько дней. Доктор выписал метадон, и компания первым классом вылетела в Нью-Йорк. Во время полета Сид отключился, и у Буги возникли подозрения, что тот принял вместе с метадоном что-то еще, хотя и находился все время под присмотром. Так, через три дня после передозировки Сид впал в состояние полукомы. По прилету ему было уже так плохо, что пришлось вызвать скорую, которая прямо из аэропорта увезла его в больницу Jamaica Hospital. Пока Сид лежал в больнице, в Нью-Йорке бушевала метель и все вылеты были отменены. Так Сид оказался полностью отрезанным от того, что считал своим миром. Он был в порядке, и он был один.

Единственная, с кем больному и одинокому двадцатилетнему еще в общем-то подростку, выпало пообщаться в те дни, была фотограф Роберта Бэйли. Она позвонила 20 января и сообщила, что непременно навестила бы его, если бы не ужасная метель. Тогда Сид признался: он думает, что ему осталось жить не больше полугода. В 20 лет он так и не понял, для чего жить дальше. На следующий день Буги посадил его на самолет в Лондон. Доктор прописал ему покой, усиленное питание и полную изоляцию от внешнего мира. Сид же сразу по приезду попал в жаркие объятия Нэнси, а с ней выполнять эти предписания не представлялось возможным — все равно что пытаться накормить вегетарианца обедом в «Макдоналдсе». Вдобавок стала давать о себе знать глубоко пустившая корни ненависть к бывшему другу Роттену.

Следующие несколько дней по приезду Сид, Джон и Малкольм раздавали комментарии прессе. Sex Pistols закончились, ну и наплевать. Участие в группе изначально было ошибкой. «Я офигенно рад, что убрался из этой группы», — заявил Сид Крису Салевичу. Вопрос был в другом: а что делать дальше? Действительно, что он мог дальше?

Несмотря на общую неприязнь к Макларену, и Сид, и Нэнси понимали, что он оставался единственным человеком, который мог им помочь в финансовом плане — привычки требовали денег. В тот момент Роттен как раз трубил на всех углах, что не имеет никакого отношения к наполовину документальному, наполовину художественному фильму, который Макларен снимал о группе, откорректировав их историю и изложив факты с позиции менеджера. Первоначально фильм должен был называться «Anarchy In The UK» («Анархия в Соединенном Королевстве»), потом «Who Killed Bambi?» («Кто убил Бэмби?») и в итоге стал известен как «The Great Rock’n’Roll Swindle» («Великое рок-н-ролльное надувательство»). После того как группа распалась, Макларен направил все свои силы на создание фильма. Сид справедливо решил, что единственный способ заработать в данный момент деньги — принять участие в съемках и сделать то, что от него потребуют.

Пристанище на Пиндок Мьюз стало для Сида и Нэнси наркоманским раем. Американская команда, снимавшая «D. О. А.» («Живой или мертвый»), предложила им интервью за некоторую сумму. Совершенно обдолбанный Сид большую часть интервью проспал, и говорила за него Нэнси. Они стали полностью зависимы друг от друга и в своей зависимости отгородились от остального мира. «Как-то я им позвонила с предложением приехать и приготовить воскресный обед, — вспоминает Анна Беверли. — Мы бы неплохо провели время. Трубку сняла Нэнси. Услышав меня, она заявила, что вообще-то они еще не совсем проснулись, но в целом идея что надо. Она сказала, что перезвонит попозже, и я благополучно прождала их звонка до десяти вечера. В десять позвонил Сид и поинтересовался, не могу ли я одолжить им фунтов двадцать, чтобы они могли купить продукты».

«Сид слишком вжился в роль бунтаря. Тысячи подростков заявляют, что не доживут до определенного возраста и благополучно преодолевают этот момент протеста, продолжая успешно трудиться на благо общества во взрослой жизни. Но для Сида существовал только зеленый свет. Он купился на все эти подростковые заморочки, и в конце ему уже ничего не оставалось, как идти по пути разрушения себя до конца, потому что, по его мнению, именно этого от него ждали» (Нильс Стивенсон).

Макларен задумал сформировать новый состав Sex Pistols, в котором Сиду отводилась роль солиста. Однако работа над фильмом — его посланием к миру — полностью захватила его, и судьба группы отодвинулась на второй план. По крайней мере для фильма решение было готово. Макларен уже снял Стива и Пола в Рио вместе с Рони Биггсом. Потом он убедил себя.

что сможет снять Роттена в каком-нибудь экзотическом месте вроде Каира или Дели. Ну и если грести все в одну кучу, то почему тогда уж не снять Сида в Париже? Сид к тому времени уже засветился в нескольких эпизодах, включая сцены раздачи сувениров от Sex Pistols на празднованиях юбилея коронования. Но в Париже — это совсем другое дело. Там у него уже была своя сцена, там он пел.

Сид и съемочная группа с Нэнси на буксире прилетели в Париж в марте 1978 года. Первоначально планировалось снять Сида в еврейском квартале, разгуливающим в футболке со свастикой и распевающим «Je Ne Regrette Rien» («Не жалею ни о чем»). Сид заявил, что песня говно, и в последний момент ее заменили на «Му Way». Начав передразниванием Синатры, Сид закончил ее в духе любимых Ramones. Первоначально просто фанат Sex Pistols, сейчас он держал группу на своих ослабленных героином плечах. В Париже все должно было получиться — всего лишь небольшое путешествие для съемки нескольких эпизодов. Просто как два пальца обо… ну, вел знаете.

Нэнси послала своей матери открытку: «Люблю Париж. Действительно прекрасный город, с чудесными парками и площадями. Мы здесь уже три недели и успели как следует осмотреться.

Я накупила кучу всего — одежду, французскую косметику, украшения. С любовью». Как и во всех остальных письмах от Нэнси, рисуемая картина была далека от действительной.

Для Сида парижские каникулы прошли в героиново-метадоновом тумане. Нэнси не отставала. Теперь уже никто не мог помешать Сиду таскать ее с собой, теперь он командовал парадом. Парочка вынашивала план стать самостоятельными. Нэнси собиралась записаться менеджером Сида, и после съемки «Му Way» Сид подошел к Макларену с бумагой, в которой значилось, что тот больше не менеджер группы. В результате съемки в Париже оказались не настолько легкими и веселыми, как планировалось: Сид и Макларен собачились по каждому поводу и без него. В завершении сессии были организованы съемки Сида, поющего в пустом театре. Одетый в черные джинсы, мотоциклетные ботинки и белый смокинг, в финале песни он расстреливал из автомата воображаемую публику. Самих зрителей снимут в апреле в зале Screen On The Green в Айлингтоне. Планировалось, что в числе зрителей, расстреливаемых Сидом, будет его мать. Говорит Анна: «Как-то ночью мне позвонил Малкольм и заявил, что хочет снять меня в фильме. Я послала его вместе с фильмом подальше. Но они не обломались — нашли кого-то, похожего на меня. Меня же в реальности никто по большому счету не видел, поэтому все поверили, что в фильме действительно я. Мне даже через несколько лет заявили в Virgin Records: “Вы слегка изменились после выхода фильма”, на что я ответила, что ни в каком фильме не снималась».