— А наши руки не рабочие, мистер? Если нас попросят помочь, мы не откажемся. Пускай дают нам лопаты или гаечные ключи и говорят, что делать. Мы будем работать до упаду. Мы готовы на все, лишь бы убраться отсюда. Нам не нужны ни деньги, ни выходные, — только отпустите.

— Так и напишите, — сказала вторая девушка. — Мол, вот что они хотят.

— Мы не намерены учинять беспорядков, — гнул свое юноша. — Нам и без того плохо. Наша цель — сообщить всем о своем желании, а другого способа у нас нет.

— Мы охотно уйдем и с пустыми руками, — добавила первая девушка. — Да, нам пригодились бы мотыги и топоры, горшки и кастрюли, но мы вполне можем обойтись и без них.

— Доисторические люди пользовались каменными орудиями, — проговорил юноша, — а чем мы хуже их?

— Чего их слушать? — буркнул коренастый индивидуум с сигарой во рту. — Только и знают, что трепать языками. Видел я таких! Никакой миоцен им не нужен, был бы повод побазарить!

— Вы ошибаетесь, — заявил юноша с плакатом. — Мы действительно хотим уйти. Чего ради нам оставаться с олухами вроде вас?

Коренастый мужчина протянул руку к плакату, но тут одна из девушек пихнула его под ребра, и он промахнулся. Юноша огрел его плакатом по голове. Стоявший рядом человек ударил юношу в челюсть. Началась драка, в которую не замедлила вмешаться полиция.

Джуди сидела за столом, то и дело черкая что-то в блокноте для записей. На ее аппарате весело мерцали огоньки индикаторов.

— Ты спала? — спросил Уилсон.

— Так, чуть-чуть, — ответила она, взглянув на него — Мне было страшно. Все очень плохо, Стив?

— Не очень, но плохо, — признался он. — Мы не справляемся. Если бы у нас было в запасе хоть какое-то время!

— Но им ты этого не скажешь, верно? — Джуди махнула рукой в сторону двери в приемную.

— Нет, им не скажу, — усмехнулся Уилсон.

— Они спрашивали, когда ты к ним выйдешь.

— Скоро.

— Стив, я хочу… Ну… В общем, я возвращаюсь домой, в Огайо.

— Но ты нужна мне здесь.

— Возьмешь девицу из секретариата. Пройдет пара дней, и ты перестанешь замечать разницу.

— Я не о том.

— Знаю. Я нужна тебе как сожительница. Сколько мы так прожили, полгода? Чертов город, он способен загрязнить и опошлить что угодно! Где-нибудь в другом месте у нас, глядишь, и получилось бы, но не тут.

— Джуди, — воскликнул он, — какой бес в тебя вселился? Из-за того, что я не смог приехать вчера…

— Отчасти да, но не только. Я понимаю, что ты должен был оставаться в Белом Доме. Но столько всего произошло, навалилось разом, что я испугалась, а утешить меня оказалось некому. Я попыталась позвонить маме; естественно, линия была занята. Бедненькая перепуганная девчушка спешит спрятаться под мамочкино крылышко! Но все вдруг изменилось, Стив. Я превратилась из вашингтонской красотки в провинциалку из Огайо, а причиной всему страх. И ты не посмеешь утверждать, что бояться было нечего.

— Не посмею, — согласился он. — Я и сам испугался, да и все остальные — тоже.

— Что с нами будет, Стив?

— Будь я проклят, если знаю! Но мы говорим о другом.

— Чудовища рыскают по горам, — проговорила Джуди, — прибавились тысячи голодных ртов, люди вот-вот вцепятся друг другу в глотки…

— Мы говорили о твоем отъезде в Огайо. Я не собираюсь спрашивать, всерьез ты или нет; знаю, что всерьез. Тебе повезло, что ты нашла место, где укрыться. Большинство из нас в гораздо худшем положении. Я бы попросил тебя остаться, но это будет нечестно, где-то даже эгоистично. Но если бы ты передумала, я был бы очень рад.

— Я заказала билет на самолет. Как ни удивительно, дозвонилась с первого раза. Страна в панике, Стив. Поневоле начнешь ощущать себя беспомощной.

— Тебе не понравится в Огайо, вот увидишь. Если уж в Вашингтоне страшно, то в Огайо и подавно.

— Я все равно уеду, Стив. Самолет в шесть пятнадцать сегодня вечером.

— Что бы я ни сказал?

— Что бы ты ни сказал.

— Тогда зови журналистов. У меня есть для них новости.