– Мы ведь оба хотим этого, - прошептал Драко, почти касаясь его губ.

– Да, - как всегда честно ответил Гарри, - хотя, я… - он не успел закончить фразу, так как слизеринец уже приник к его губам в требовательном поцелуе. Когда возможность говорить вновь появилась, уже не было никакой возможности думать.

– Поплыли к берегу, - прошептал Драко в самое ухо, напоследок не сильно прикусив мочку.

– Да, - повторил Гарри, лишившись контроля над своим телом и мыслями. Он уже не видел красоты окружающего мира, яркого солнца и безоблачного неба. Он утонул в серых глазах, призывно смотревших на него. Весь мир, по сравнению с ними, казался бесцветным и не заслуживающим внимания.

Едва они ступили на берег, как оказались лежащими на мягком песке. Гарри требовательно целовал Слизеринского принца, прижимая его к земле своими бедрами. Драко сводил с ума, то лаская, то властно, почти грубо, прикасаясь к смуглой коже. Брюнет, в уверенности своих движений, не уступал блондину. Пространство наполнилось магической энергией, окутавшей их тела, которые уже давно были горячее раскаленного песка. Их стоны мешались с шумом прибоя, а сердца забились в одном ритме. Когда пытка желанием сделалась невыносимой для обоих, тогда не стало слышно шелеста волн и птичьего гама, мир наполнился их, одним на двоих, криком наслаждения. Герой Волшебного Мира и Упивающийся Смертью слились воедино. Эта целостность была несоизмеримо мощнее волшебства Связующих колец и Магического договора. Она чужда как миру маггловскому, так и миру колдовскому, ибо, когда две разлученные половинки воссоединяются, возрождается магия, древняя, как сам мир, и неделимая, как жизнь и смерть. Но какова её сила, если одна из этих половинок является поистине Великой…

Если бы юные волшебники смогли хоть на мгновение отвлечься от обладания друг другом, они бы непременно ощутили, как по венам вместе с кровью разлилась неземная энергия, награждая их силой, равной которой ещё не было. Силой, даруемой одной общей душе, вернувшей себе первозданный, божественный облик, за величайший подвиг - за любовь.

_________________________________

* D eleoaeris - уничтожение воздуха (лат.) - создает вакуум, в данном случае многократно усиленно.

* * Suffoco - душить (лат.)

* * * Caelestis Flamma - небесное пламя (лат.) - всего лишь молния (п/а)

16. Рен.

Гермиону разбудил смех, раздававшийся, кажется, по всему дому. Торопливо натянув на себя легкую мантию, она выглянула в коридор. Увиденное заставило девушку изменить цвет лица на бледно-розовый. Наследник древней фамилии Малфой стоял неподалеку от её двери в одних плавках со спутавшимися волосами и местами покрытый прилипшим песком. Это чудо природы истерично посмеивалось. В непосредственной близости от девушки раздался хлопок аппарации и появился её лучший друг, вид которого вполне соответствовал виду блондина. Молодые люди обменялись взглядами, после чего Драко с таким же хлопком исчез. Гермиона округлившимися глазами смотрела на Гарри.

– Я за ним уже целую вечность гоняюсь!
– пожаловался тот очумевшей подруге и аппарировал, видимо, следом за Малфоем.

Гермиона Грейнджер простояла неподвижно ещё с минуту, прежде чем смогла спуститься вниз. Она уже не обращала внимания на взрывы смеха, то и дело раздающиеся в разных комнатах, и, прежде чем выяснять причину этого сумасшествия, решила выпить кофе. Чтобы попасть на кухню, ей пришлось преодолеть полосу препятствий из разбросанной по полу прихожей одежды.

«Я тебя всё равно поймаю, Гром, можешь не сомневаться!»

«Возможно, но я не намерен ускорять этот момент, Молния!»

«Сдавайся. Я обещаю быть гуманным».

«Вот ещё! Я тебя не боюсь!»

«Тогда зачем ты убегаешь?»

«Мне нравится, что ты за мной бегаешь, Молния!
– слизеринец из-за угла подсматривал, как Гарри обследует комнаты на втором этаже.
– Холодно, Молния! Я не буду прятаться в этом старом шкафу, - прокомментировал он неудачную попытку гриффиндорца. Тот начал внимательно оглядываться.
– Я здесь!
– вышел он из своего укрытия и тут же аппарировал - Нет, уже не здесь, - посмеиваясь, добавил он уже из гостиной.

«Ты мне за всё заплатишь, Гром!» - Гарри забежал в спальню за мантией-невидимкой и на цыпочках начал спускаться в гостиную. Он жестоко отомстит этому подлому слизеринцу за наколдованный тем «освежающий душ». Всё было так чудесно: Гарри лежал на теплом песке, наслаждался каждым волшебным мгновением, вспоминал удивительный вкус мягких губ, когда этот белобрысый гаденыш окатил его потоком ледяной воды. Гриффиндорец долго гонялся за ним по пляжу, но неуловимый Малфой, очевидно, надеясь избежать расплаты, аппарировал домой. Но на площади Гриммо гонка продолжилась.

«Ха! Сначала поймай меня!» - Драко уселся в кресло и принялся прямо на ковер стряхивать с себя песок, попутно вспоминая, куда именно бросил свою мантию.

– Поймал!
– Гарри возник из ниоткуда и прижал слизеринца к креслу, лишая надежды на побег. Малфой мгновенно прикинул возможные варианты и остановился на самом приятном. Не давая брюнету возможности опомниться, он впился в его губы настойчивым поцелуем.

«Гром, ты так просто не отделаешься!» - отвечая на поцелуй, предупредил Гарри.