– Добрый день, - Гарри понадеялся, что притихший класс не слышал его судорожного вздоха перед тем, как начать говорить.
– Сегодня мы начнём с повторения простейших чар. Думаю, я засчитаю это, как небольшую контрольную проверку - сколько знаний осталось в ваших головах после каникул.

Программу Гарри менять не собирался. Он так и намеревался зверствовать и давать большое количество материала в сжатые сроки. А уж практические задания… «За весь год чисто лекционных занятий не будет», - поклялся себе Гарри. Внутри него разгорался странный азарт, некое противостояние обожанию в глазах студентов и восхвалению в прессе. Кто кого. Народная любовь его, или он народную любовь.

Чем-то намеченная манера поведения подозрительно походила на Снейпову. Но Гарри решил не заострять внимание на этой странной мысли, и она ушла так же внезапно, как и появилась.

– Гарри, а ты не расскажешь нам, как убил… В-вольдеморта?
– раздался чей-то восторженный голосок с Гриффиндорской половины класса. Деннис Криви?

– Неужели Драко Малфой правда с ним спит?
– кто-то из слизеринцев выбрал неудачный момент, чтобы поделиться мыслями с соседом; в наступившей тишине шёпот показался оглушительно громким.

Началось.

Гарри почувствовал, как круговорот самых разных, невыкристаллизовавшихся чётко из общего хаоса эмоций захлёстывает его с головой. Красная пелена застилала глаза. Она была точно такого же цвета, как мутные очи ныне почившего Вольдеморта… Волны магии, обжигающие и колющие, как ядовитые укусы, поплыли от него по классу. «Чем думал Дамблдор, нанимая меня? Бородой?
– мелькнула последняя внятная мысль.
– Здесь же дети…». Гарри с силой провёл языком по нёбу, вспоминая вкус принятой с утра порции притупляющего зелья. Мысль отрезвила его.

Слава Мерлину, всего лишь окна разбиты.

– Насколько я знаю, - ровно сказал Гарри, - все значимые факты моей биографии изложены в «Новейшей истории Магического Мира», вышедшей в этом году. Жаждущие информации могут ознакомиться с этой книгой. Уверен, профессор Биннс будет только рад. Кроме того - десять баллов с Гриффиндора за непочтительное обращение к преподавателю во время занятия. И десять баллов со Слизерина за посторонние разговоры на уроке.

«Уфф».

– А теперь, если никто не возражает, мы начнём учиться, - гриффиндорец окинул ошарашенный класс внимательным взглядом. Забыли, что ли, Кристофера Паркера? Или надеялись, что всё будет иначе, раз Гарри преподаёт теперь под своим именем?

Если у кого-то и имелись возражения, никто не рискнул высказать их вслух, а пользоваться наверняка унаследованной от Риддла способностью к Легилименции Гарри не стал. Не до того, да и нечестно. К тому же всегда есть опасность переборщить и разрушить - хорошо, если окно, а если чьи-то мозги?

Велев всем рассредоточиться по парам и практиковать нападение и защиту, Гарри подошёл к разбитому окну вплотную и провёл рукой вплотную к тому месту, где должно было быть стекло. Оно холодило бы ладонь и расправленные пальцы, а солнечный зайчик непременно отразился бы прямо в глаз и запутался бы в волосах, если отвернуться, сберегая зрение… Брюнет медленно вёл рукой сверху вниз, и, повинуясь его жесту, возникало новое стекло, сообщая о себе непрерывным тихим звоном. Без швов на месте соединения обломков и новой поверхности, без единой царапины или пылинки. Стекло, которое не будет пробито ни заклятием, ни врезавшимся с размаху самолётом. Профессор МакГонагалл могла бы гордиться своим учеником.

– Без палочки… - восхищённо выдохнул нестройный хор голосов за спиной Гарри.

– Немедленно возьмитесь за ваши собственные палочки, или оба факультета разом получат взыскание. Всем составом, - ровно сказал Гарри, не оборачиваясь.
– И по десять баллов со Слизерина и Гриффиндора за посторонние разговоры. В следующий раз, когда вы продемонстрируете мне отсутствие дисциплины, факультеты лишатся большего количества.

«Осёл я, - самокритично признал Гарри, любуясь видом на озеро из восстановленного окна.
– Ну что мне стоило воспользоваться Репаро с палочкой? Подумаешь, привык всё делать без неё…».

К концу сдвоенного урока оба факультета впали в беспросветный минус. «То ли ещё будет, - ехидно подумал Гарри, видя, как вытягиваются лица студентов, получивших в качестве домашнего задания сочинение на шесть футов.
– То ли ещё будет, ой-ёй-ёй…».

В обед Гарри не испытывал ни малейшего энтузиазма при виде бифштекса и салата из свежих овощей. Тыквенный сок и немного пирога с рыбой? Фу-у… в последнее время Гарри реагировал на еду и питьё весьма вяло, не как нормальный девятнадцатилетний парень. Он всегда был худым и хрупким, но с тех пор, как в нём поселилась сила Вольдеморта, стал ещё стройнее, суше, изящнее. То есть, по мнению Драко, изящнее. А по мнению самого Гарри, он безобразно отощал, и Драко может скоро надоесть делить постель с ходячим пособием по мужской анатомии… чёрт, лучше вообще не думать на эту тему, душу не травить.

Рядом, скрытый от всех остальных столом, возник Добби и сбивчиво зашептал:

– Почему Гарри Поттер ничего не ест? Великому Гарри Поттеру не нравится еда? О-о… плохие эльфы!! Эльфы не могут угодить герою Гарри Поттеру!

Добби с силой вцепился в свои уши и потянул вниз.

– Всё в порядке, Добби, - возразил озадаченный Гарри.
– Вы хорошо готовите. Я просто… не голоден. Не смей себя наказывать!

Эльф с неохотой оставил свои уши в покое и заспорил:

– Но Гарри Поттер ничего не ест! Гарри Поттер работал всё утро, он много колдовал и говорил! Гарри Поттер должен хотеть есть!