– Откуда я знаю?
– гриффиндорец, на этот раз предусмотрительно севший спиной к столу Слизерина, чтобы Малфой не отвлекал его от еды, поперхнулся лазаньей.
– Я понятия не имею, почему вокруг меня ходит столько похожих людей!

– Ну да, извини, - рассеянно сказала Гермиона.
– Кстати, я ничего никогда не слышала о роде Паркеров. Может, он магглорожденный?

– Может быть, - не стал отрицать Гарри.
– Ты думаешь, он непременно мне кем-то приходится?

– Так же, как и Чижов, - убеждённо кивнула Гермиона.
– Фамильная внешность чистокровных семей вырабатывалась веками. Хрупкость и чёрные волосы Поттеров - всё равно, что рыжина Уизли или платиновые волосы и серые глаза Малфоев. Их ни с чем нельзя перепутать. Надо выяснять, откуда взялись эти двое - Паркер и Чижов - и какое они имеют к тебе отношение. Вдруг это какой-нибудь коварный план Вольдеморта?

– План заучить меня Защите до смерти?
– Гарри зевнул, прикрывая рот кубком с тыквенным соком.
– Какое неслыханное коварство! Пойдёмте уже отсюда, я хочу спать, и нам ещё уроки делать. Задано выше крыши, а год только начался!

– Пойдём, - согласилась Гермиона, и Гриффиндорское Трио поднялось из-за стола.
– Надо будет завтра же начать копаться в тех архивах.

Взгляды Малфоя и Чижова преследовали выходящего из Большого зала в окружении друзей Гарри. Гриффиндорец слишком устал, чтобы определять эмоции, вкладываемые обоими во взоры, и просто скрылся из виду.

В гостиной Гриффиндора, как обычно, было шумно и людно. Поттеры Поттерами, а домашнее задание делать тоже нужно. Пери Перова и Артур Стел сидели отдельно от всех, не вливаясь в общий гам. Гермиона то и дело любопытно косилась в сторону записей Пери Перовой; Гарри стало интересного, что там могло заинтриговать Гермиону, и он тоже покосился - Пери Перова, энергично споря с Артуром Стелом, расшифровывала какие-то зубодробительного вида руны и строила трёхмерные вихрящиеся графики.

– Нет, - не выдержала вдруг Гермиона, встала и подошла к бывшим дурмстранговцам.
– Так неправильно. Смотри, здесь ты берёшь угол девяносто, девяносто и сорок шесть, а это сочетание рун означает, что нужно продифференцировать эти углы с коэффициентом два.

Пери Перова с минуту, наверное, молча смотрела то на Гермиону, то на свои записи и в конце концов нахмурила тонкие тёмные брови:

– Почему два? Рун три штуки, и их соединение означает, что можно обойтись вообще без коэффициента.

– Да, но не в этом случае, - Гермиона плюхнулась на диван рядом с Пери.
– Если ты берёшь нелинейное сочетание для вихрящегося графика, то обязательно нужно добавлять коэффициент. Это же погрешность Коелмара для нелинейных расчётов!

– Похоже, Гермиона нашла родственную душу, - шепнул Рон Гарри, усмехаясь.

– Ага, - улыбнулся тот в ответ.
– И очень удачно влила новых гриффиндорцев в компанию: вот увидишь, через месяц списывания у них на контрольных с ними действительно подружится весь курс.

– Если я говорю, что мне нужна сила, я не имею в виду, МакНейр, что ты должен прийти и сказать, что у тебя не получилось добыть её для меня, - холодный шипящий голос принадлежал Гарри.
– Круцио!

Крики МакНейра, мечущийся огонь факелов, каменные стены, от которых веет холодом, вечным и непреложным, как смерть… он привык, сжился с этим холодом, но не будет мириться со смертью. Несносный мальчишка, Гарри Поттер, - ключ к вечной жизни… ключ к власти над этим миром. Полный жизни, яркий и сильный, как огонь. Язык пламени, которое нужно укротить. Есть такие способы… есть многое в древних книгах, а то, чего не хватает - всегда можно заменить по ходу…

– Достаточно. Я недоволен тобой, МакНейр. Северус, дорогой мой, ты и твой очаровательный крестник уже работаете над моим заданием?

– Да, мой Лорд, - высокая фигура в чёрном сдержанно поклонилась, отвечая хорошо знакомым Гарри голосом ненавистного преподавателя зельеварения.
– Но это долгая работа, Хогвартс действительно хорошо защищён…

– Докладывай мне о ваших успехах, Северус, - оборвал его Гарри.
– Люциус, пора провести акцию, вселяющую панику в магглолюбцев. Скажем, в Лондоне… наверняка у тебя есть список особо рьяных любителей грязнокровок. Разработай это и поручи Долохову и Руквуду. Они пусть сами подберут желающих.

– Слушаюсь, мой Лорд, - голос Люциуса Малфоя принадлежал ещё одной подобострастной фигуре в чёрном.

Гарри встал и прошествовал по залу; фигуры расступались перед ним.

– МакНейр, - холодно произнёс Гарри, останавливаясь перед каким-то огромным зеркалом с матовой серой поверхностью.
– Твой последний шанс - добыть то, что приказано. Иначе ты закончишь так же, как Игорь.

Рука Гарри - узкая, покрытая бледной чешуёй, очень похожей на кожу, с ногтями, больше похожими на когти, и под несколькими явно виднелась засохшая кровь - коснулась поверхности зеркала, и оно раскололось на две части, сверху донизу, зигзагообразно, как шрам от Авада Кедавра…

– Гарри, Гарри, проснись! Это кошмар, сон, Гарри!
– с трудом разлепив веки, гриффиндорец обнаружил, что Рон трясёт его за плечи и сбивчиво повторяет одно и то же.
– О, ты проснулся…

– Да… спасибо, Рон, - Гарри с трудом сел - мускулы напоминали желе, шрам болел остро и интенсивно, невольно выбивая на глаза слёзы откуда-то из глубины. Лицо было странно мокрым, и на губах был медный привкус. Его кровать окружали перепуганные лица однокурсников. Похоже, за лето они отвыкли от такой побудки.