Чтоб Вам лопнуть, профессор Паркер, единодушно читалось на лицах семикурсников. «Что ж, надеюсь, мне хотя бы не достанется Лонгботтом».

– Крестов - Финниган, Забини - Лонгботтом [«Уже легче. Бедный Блейз»], Дабор - Томас, Грэйнджер - Гойл, Патил - Крэбб, Браун - Паркинсон [«Вот злыдень. Ставлю правую руку на то, что он не случайно планомерно сталкивает Слизерин и Гриффиндор»], Чижов - Уизли, Поттер - Малфой…

«Что?»

– Все всё поняли? Приступайте. Первый названный в паре нападает, второй обороняется, когда всё, что было озвучено выше, прогоните - меняетесь. Долго не ковыряться на одном и том же, действовать динамично и с выдумкой. Сделаю вам поблажку, исключу возможность попасть в сражающихся рядом. Начали!
– Паркер взмахнул рукой (без палочки, между прочим), расширяя помещение до достаточных размеров (не иначе как с четвёртым измерением работает, жаль, не научит, это тема Трансфигурации) и разделяя свежеиспечённые пары поглощающими барьерами. Сквозь эти барьеры не пробивалось ничего магического и ни одного звука или несанкционированного тела заодно. Правда, было всё видно. Кристофер Паркер был чертовски силён. Дьявольская сила в хрупком теле - как у Гарри, как у Чижова. Интересно всё-таки, почему эти трое так похожи друг на друга?

– Ну что, Потти, нападай, - Драко развернулся к гриффиндорцу: зелёные глаза расширены, тёмные бровки горестно заломлены, розовые губы горестно приоткрыты. Неужели ему настолько невыносима мысль контактировать с Драко?

– Не называй меня Потти.

– Почему бы, собственно, и нет, Потти?
– Драко картинно изогнул бровь.

– Тогда я буду звать тебя Дракоша, - неожиданно ухмыльнулся Золотой мальчик, вполне так себе по-слизерински.

Драко поперхнулся.

– Не надо, Поттер. Лучше нападай.

– Как скажешь, Малфой, - где эта невинная Гриффиндорская гордость научилась таким ухмылкам?
– Stupefai Maxima!

– Protego!

Поттер взломал его щит прежде, чем он успел сосредоточиться на поддержании силового контакта со своим заклинанием (и когда только успел наложить на себя Визус?). Драко отшвырнуло к барьеру.

– Малфой, ты как?
– Поттер встревожено опустил палочку.

– Я в порядке, - зло бросил Драко, вставая на ватные ноги.
– Ещё скажи, что не хотел! Нападай! Это урок Защиты или гриффиндорского милосердия?

Изумрудные глаза недобро прищурились.

– Защиты, ты прав. Так защищайся! Expelliarmus!

– Protego Maxima!

Узор уязвимости обведён, и Драко ценой ушибленного локтя увернулся от Экспеллиармуса. Палочка сама выпала из занемевшей от боли руки. «Определённо, ЗОТС - не моя стихия».

– Serpensortia Doublire!
– Поттер прошипел что-то появившимся змеям - ну да, почему бы ему не использовать свою змееязычность?
– Petrificus Totalus!

Драко дёрнулся - одна из змей ужалила его в левую ногу, зато Петрификус задел только правую руку, которая всё равно была неработоспособной из-за локтя. Он торопливо подобрал палочку левой и пробормотал заклятие рикошетирующего щита.

– Impedimenta!
– ага, Великий Поттер тоже допускает ляпы.

Связывающее заклятие отлетело в Поттера, тот упруго отскочил, подставляя под удар одну из змей. Поскольку та тоже была порождена заклинанием, и Импедимента, и змея исчезли. Воспользовавшись тем, что Поттер отвлёкся, Драко наложил на себя зеркало, отражающее всё адресно тому, кто нападает, и Протего Максима.

– Expelliarmus!
– складывалось впечатление, что Поттеру надоело возиться, и он решил покончить с этой игрой побыстрее.

Одним этим несчастным Экспеллиармусом гриффиндорец вскрыл все щиты Драко меньше, чем за секунду. Уже когда палочка вырывалась из руки, как живая, Малфой-младший из чистой вредности успел шепнуть:

– Tarantallegra!

Заклятие попало в Поттера, но он сказал Фините Инкантатем едва ли не раньше, чем Таранталлегра его достигла, и одновременно очень ловко поймал преданно подлетевшую к нему палочку Драко. Ну что тут скажешь, прирождённый ловец.

– Достаточно, мистер Поттер, мистер Малфой, - вклинился в паузу образовавшийся рядом Паркер.
– Можете меняться, а потом займётесь ментальными чарами.

Почему бы и нет?

Драко нападал, но в голове путалось, ноги подламывались, перед глазами периодически возникала странная муть. То ли Поттеру не пошли на пользу лекции Паркера о самодисциплине и контроле над собственной силой, то ли для него это была действительно маленькая мощность, но для Драко, никогда не претендовавшего на роль сильномогучего спасителя мира, этого было многовато. Может, Чижов как-то притерпелся, а у него, Драко, почему-то не выходит…

Ни одного щита Поттера Драко не вскрыл, даже с Визус Супер Экстра. Рикошетирующий щит отразил Ступефай обратно в Драко, и тот даже не попробовал скрыться с пути заклятия, занятый чрезвычайно важной проблемой: как удержать это вольдемортово равновесие, стоя на этих вольдемортовых ватных ногах, которые стоят на странно качающемся вольдемортовом полу… Следовало сказать Паркеру или хоть Поттеру о своём состоянии, но гордость душила Драко, а он не оказывал, обессилев, никакого сопротивления.

Шмяк. К сожалению, равновесие удержать не удалось. Ну и Вольдеморт с ним… Драко с удовольствием расслабил спину, чувствуя, как прохлада пола проникает сквозь мантию.

– Малфой, ты что? Малфой, ты в порядке?
– совершенное лицо замаячило над Драко.

– Я прекрасно чувствую себя, Поттер, спасибо за внимание.

«Не хочу, чтобы ты беспокоился обо мне из-за своего долбанного гриффиндорского благородства! Оно у меня уже в зубах навязло… Гарри, ах, Гарри, ну почему ты не можешь любить меня хоть немного? Я же люблю тебя, я жить без тебя не могу, я так тебя люблю, несносный ты очкарик…»