В 1950-х и 1960-х автомобили и все, что они олицетворяли, — свобода, статус, стиль и секс — каждый вечер мелькали на экранах телевизоров в миллионах американских домов. Машины были идеальным устройством для создания территориально и социально мобильного общества. Вокруг автомобильной промышленности выстраивались новые реальности, и создавались они людьми, никак не связанными с производством машин.

Например, Эйбрахам Левитт, проводивший массовую застройку на Лонг-Айленде в конце 1940-х — начале 1950-х, создал Левиттаун. Так началось разрастание пригородов; люди стали ездить на работу на машине. Другой пример — Кеммонс Уилсон, в 1952 году открывший первую гостиницу «Холидей Инн» на трассе между Мемфисом и Нашвиллом. Так появилась первая гостиничная сеть национального масштаба, вытеснившая безымянные притоны, стоявшие тогда вдоль дорог, и обеспечившая комфорт автомобилистам в пути.

Еще один пример — Рэй Крок: он приобрел в Сан-Бернардино маленький придорожный лоток с гамбургерами и превратил его в сеть ресторанов под названием «Макдоналдс», сделав автомобиль персональной передвижной столовой.

А соединяла все эти элементы новая система федеральных трасс, проложенная в бытность президентом Дуайта Эйзенхауэра для ускоренного перемещения войск, как часть усиления обороны во время холодной войны. Процветание Детройта в 1950-х и 1960-х годах было обязано «формуле 4Г»: гамбургеры, государственные трассы, городское расширение и гостиницы.

Кто тогда мог подумать, что заоблачные успехи Детройта воспитают в американских автопромышленниках спесь и зашоренность, которые полвека спустя и поставят их на колени? Америка тогда не видела ничего, кроме фантастического послевоенного бума в экономике, движущей силой которого был Детройт. В январе 1953-го, во время слушаний по утверждению его на должность сенатора, «Чарли-мотор» Уилсон, президент Джи-эм, ответил на адресованный ему вопрос заявлением: «Я всегда полагал, что все, что на благо нашей стране, на благо „Дженерал моторс“ — и наоборот».

Громкую фразу Уилсона будут цитировать (как правило, в искаженном виде) долгие годы, но в ней была немалая доля правды. Еще в начале 1950-х семьи, владевшие двумя автомобилями, и даже женщины за рулем были в США редкостью — в 1970-х же они стали нормой. 1950-е также стали временем внедрения первых устройств для комфорта пассажиров и водителя — в частности, автомобильных кондиционеров и электрических стеклоподъемников, — которые со временем станут столь привычными.

В начале 1950-х на детройтской сцене появились новые фигуры. В 1955 году Эдвард Н. Коул, неутомимый главный инженер «Шевроле», разработал новый двигатель, добавив прыти автомобилю и оживив продажи компании. Это через 40 лет знаковый малокубовый V8 на 265 кубических дюймов [16] будет проигрывать в мощности некоторым четырехцилиндровым двигателям, — а для своего времени он был настоящим чудом техники. Более того, «Шевроле-55» выпускался в «черно-коралловой» расцветке, придававшей машине запоминающийся вид а-ля ар-деко.

Благодаря Коулу появился и «шевроле-корвет», двухместный спортивный автомобиль, мечта всех парней. Производство его началось в судьбоносном 1953-м, это год окончания войны в Корее, дебюта «Плейбоя» (с еще большими «мечтами всех парней») и начала карьеры Элвиса Пресли. Двухместный спорткар выглядел великолепно, однако в нем был слабоватый шестицилиндровый двигатель, хлипковатая подвеска и плохо пригнанный откидной верх.

Все эти недостатки сделали ранние продажи «корвета» настолько провальными, что «Дженерал моторс» почти приостановила его производство. Однако инженер среднего звена из «Шевроле» Зора Аркус-Дантов заявил, что бросать «корвет» категорически нельзя, поскольку «Форд» готовился к выпуску собственного двухместного авто — «тандерберда». «Если „Форд“ добьется успеха там, где мы потерпели поражение, нам придется несладко, — немного сумбурно, но все же ясно и по существу писал в служебной записке 1954 года русский беженец Дантов. — Мы сейчас ведем бой без правил, и соперника бьют туда, где он откроется. А то, как мы отступаем, оставляя рынок „Форду“, — это даже не брешь, а огромная дыра в защите!»

Из опасения быть обставленным «Фордом» Коул позволил Дантову перепроектировать «корвет», теперь у него был восьмицилиндровый двигатель, улучшенная коробка передач и другие нововведения. Казалось, гонка «корвета» и «тандерберда» будет продолжаться десятки лет, но в 1958 году «берд» вдруг отправился в объезд. Роберт Макнамара решил, что марка завоюет более широкий рынок, если добавить задние сиденья.

Так «тандерберд» превратился в четырехместное авто, которому больше пристало катать пассажиров по бульварам, чем участвовать в гонках, — и продажи его взлетели намного выше продаж «корвета». В 1964 году (когда продажи автомобилей в США впервые превысили 8 миллионов) «тандерберд» был увековечен в песне «Бич Бойз» «Веселиться, веселиться, веселиться» о приключениях и злоключениях девушки-подростка за рулем машины. Однако в этот раз «Дженерал моторс» вняла голосу сердца, а не разума и оставила «корвет» истинно спортивным авто — пусть с меньшими продажами, зато с преданными поклонниками.

Собственно говоря, такие коммерческие победы «Форда» над Джи-эм, как «тандерберд», и так были редкостью. Антимонопольные органы США настоятельно рекомендовали «Дженерал моторс» «контролировать не более 50 % рынка и не лезть на рожон». Однако Слоун, в свои 80 лет все еще председатель совета директоров компании (хотя уже не исполнительный директор), и слышать об этом не хотел. «Стоя на месте, останешься позади», — говорил он. Доля рынка Джи-эм превысила 50 % в начале 1960-х, но компании удалось избежать антимонопольных исков. Через сорок лет ее доля опустится ниже 25 %: то, чего не удалось антимонопольщикам, сделают конкуренты.

«Корвет» и «тандерберд» воплощали собой послевоенное процветание, в то время как «кадиллаки» 1950-х стали культовым символом броскости. И должное за это достижение, каким бы сомнительным оно ни казалось, нужно отдать Харли Эрлу, считавшему, что автомобиль должен быть «визуальным развлечением».

Во Вторую мировую Эрл приметил перья стабилизаторов, торчавшие на килях истребителя «Локхид Р-38», и решил использовать их уменьшенные копии в дизайне автомобилей. Результатом его творчества стали маленькие, но отчетливо заметные «плавнички» на крыльях «кадиллаков» в 1948 году. Популярность их заставила Эрла поработать и над передней частью машины. Как и плавники, хромированные выступы на бамперах «кадиллаков» поначалу были небольшими, но в 1953-м они приобрели отчетливо коническую форму — намек на артиллерийские снаряды, призванный создавать впечатление мощи автомобиля. Они также напоминали женские груди, намекая на мощь иного рода. Хромированные выступы быстро прозвали «дагмарами» в честь звезды эстрадного шоу с особо пышным бюстом. Чтобы еще больше подчеркнуть очевидное, в 1957 году хромовые дагмары стали выпускать с черными резиновыми наконечниками, имевшими уже совершенно отчетливую форму соска. А между тем, пока дагмары были, так сказать, в расцвете, начиналась Великая Плавниковая Война 1950-х.