— Если по личному, то встретимся через час в кафе «Рубин» на выезде из Москвы. Это как раз в направлении вашего загородного дома, точнее, одного из ваших загородных домов, — проявил осведомленность старший лейтенант Кориков.

— Да, я в курсе, — сказал Лев Маркович.

— Надеюсь, ваша охрана умеет держать язык за зубами? — поинтересовался Кориков.

— Со мной будет всего один охранник, мой водитель Николай, — сообщил Лев Маркович.

— Хорошо, только со мной его знакомить не обязательно, — предупредил Кориков. — Пусть остается в машине. Ответственность за вашу безопасность на время встречи я беру на себя.

— Куда едем? — спросил водитель.

— Кафе «Рубин», — сказал Лев Маркович. — Это по дороге.

— Я знаю, — кивнул водитель.

— Ты останешься в машине, — предупредил Лев Маркович.

— Хорошо, я понял, — кивнул водитель.

— Да, и давай проверим, не увязался ли кто за нами, — попросил Лев Маркович, вспомнив о предупреждении звонившего.

Николай съехал на проселочную дорогу и, проехав до перекрестка, заверил:

— Все в порядке, Лев Маркович.

— Ну, в порядке, значит, в порядке, — пробормотал Лев Маркович.

В придорожном кафе «Рубин» было полно народу и даже играл какой-то оркестрик.

Как только Лев Маркович вошел в кафе, как из-под земли появившийся Кориков потянул его за рукав и, кивнув, сказал:

— Пошли.

Оказалось, в кафе было несколько уединенных, отделенных от общего зала перегородками столиков. На одном из них стояли бутылка коньяка, бутылка минеральной воды, были еще несколько бутербродов с красной икрой, тарелка с тонко нарезанным лимоном, две чашки и дымящаяся джезва со свежесваренным кофе.

— Думаю, для начала разговора хватит, — сказал Кориков. — Я предупредил, чтобы нас не тревожили.

— Я заплачу, — поспешил заверить его Лев Маркович, заметив, что принесен коньяк марочный, дорогой.

— Заплатите, конечно, заплатите, — кивнул Кориков, откупоривая бутылку и разливая коньяк. — А пока что рассказывайте, что там у вас стряслось? И почему вашим делом должно заниматься ГРУ?

— У меня дочь похитили, — еле сдерживая слезы, ответил Рубинштейн. — Лизу.

— Но, насколько я знаю, она же вам неродная дочь, — заметил Кориков.

— Это не имеет значения, — сказал Лев Маркович. — Если жена узнает, она с ума сойдет!

— Но в таких случаях обычно обращаются в полицию.

— Меня предупредили, чтобы никакой полиции.

— А частный детектив?

— Нет. Здесь нужен такой профессионал, как вы. Тут нужны ваши связи, аппаратура. Я ведь не последний человек в этой стране, — сказал, все больше волнуясь, Лев Маркович.

— И чего же хотят похитители? Они требуют выкуп? — ничего не пообещав, продолжил Кориков.

— Выкуп. И не только выкуп.

— А что еще?

— Они хотят, чтобы я подписал какие-то бумаги. Чтобы вступил в какую-то организацию.

— Какую организацию?

— «Легион», кажется.

— «Легион»? — переспросил Кориков.

— Кажется, так.

— Я займусь вашим делом, — сказал Кориков и, поднимая рюмку с коньяком, добавил: — За успех нашего дела!

— Да-да, спасибо, — сделав несколько глотков, сказал Лев Маркович. — Я заплачу, я вам очень хорошо заплачу.

— Конечно, заплатите. Куда же вы денетесь! — весело отозвался старший лейтенант, выкладывая на бутерброд с икрой ломтик лимона и закусывая.

Льву Марковичу было не до икры, он напряженно ожидал, когда сможет изложить суть дела.

— Вы рассказывайте, что там произошло с вашей дочерью, — продолжая жевать, сказал Кориков, — рассказывайте, не стесняйтесь. Я вас слушаю.

— Сначала пропал мой зять, Александр Малиновский, — начал Лев Маркович Рубинштейн.

— Александр Малиновский — ваш зять? — переспросил Кориков, искоса глянув на Льва Марковича.

— Да, — недовольно кивнул Лев Маркович. — А что?

— Да так, ничего, рассказывайте, — кивнул Кориков.

— Так вот, мы сегодня поехали к ним домой. Но дочери тоже дома не оказалось. И телефон не отвечает. А потом мне позвонили по ее мобильнику. Звонил мужчина, голос незнакомый, хриплый такой. Он спрашивает: «Господин Рубинштейн?» Я ему: «Да. А вы кто?» Он мне грубо так: «Конь в пальто». Да еще и смеется. Я попросил дать трубку Лизе. Она сказала, что не знает, где она, но ей там очень плохо.

— И какие они поставили вам условия? — перебил его старший лейтенант, разливая коньяк по рюмкам уже нетвердой рукой.