— Это он? — спросили они у суетящегося хозяина.

— Он, он, — закивал тот. — Спешит куда-то, велел коня седлать.

— Именем Сената, вы арестованы, — заявил алед. — Отдайте ваше оружие и следуйте за нами.

Эстрил вскочил, хватаясь за саблю. На вид оружие ничем не отличалось от того, какое было у трогов. Даже если здесь целая тионда, он справится, ведь он теперь маг Огня! И снова в голове пронеслась мысль: а ведь раньше ему ни за что не пришло бы в голову не подчиниться требованиям трогов. Правда, и сейчас, этот жест был скорее автоматический: Эстрил не собирался сопротивляться.

— Господин алед, я служу Сенату, — с достоинством сказал Эстрил. — По некоторым причинам у меня нет при себе документов, но я еду в Шингву с очень важными сведениями.

— Это пусть сенатор Грег разберется, — проворчал трог. — У нас приказ доставлять к нему всех подозрительных путников, едущих со стороны Перонеды.

— Сенатор Грег? Мы едем в Шингву?

Эстрил помнил этого сенатора, сухонького, пожилого мага Воздуха.

— Зачем в Шингву? Сенатор Грег остановился в деревне Скрива. Если вы ни в чем не виноваты, то продолжите свой путь, почти не потеряв времени. Скрива по этой же дороге, в четверти часа езды.

— Великолепно! Так пойдемте, пойдемте скорее! — заторопил трогов Эстрил, протягивая старшему саблю.

Троги переглянулись. Им не раз приходилось арестовывать разных людей, но впервые человек так радовался собственному аресту.

Любимая чашка с серебряным узором поверх темно-синей глазури выпала из рук управительницы. Она не нагнулась, чтобы собрать черепки. Сегодня все валится из рук! И неудивительно: с той памятной ночи, когда Келлион не показалась на небе в обычный срок, извечный порядок в храме нарушился. Не в силах смотреть на мечущихся в отчаянии сестер, отвечать на их бестолковые вопросы, утешать и обещать, Атта все чаще запиралась в своей комнате. Происходящее в храме доходило до нее в виде слухов, нашептанных верными стражницами.

Некоторым сестрам стали сниться странные одинаковые сны: как будто они стоят на вершине горы и глядят вдаль, на другие заснеженные вершины. Говорили, что в замке очень похолодало, а сегодня с утра выпал настоящий, «земной» снег, так что пришлось долго мести двор, чтобы можно было ходить по нему. Говорили, что одной сестре показалось, будто стена, окружавшая храм, стала прозрачной. Никто не понимал, что происходит, однако многие предрекали скорый конец мира. Доносились даже слухи, что во всем виновата управительница, посмевшая попрать освященные веками законы. Атта велела своим прислужницам и шпионкам хорошенько запоминать тех, кто возводил на нее эту напраслину. Когда все утрясется и будет время, она с ними разберется.

Но беда никогда не приходит одна. Теперь оказалось, что Шайса снова пропала из поля зрения. Атту это очень беспокоило: за девчонкой шла настоящая охота, и нельзя было пропустить момент, когда ее притащат на алтарь Колон. Нельзя, чтобы кто-то другой воспользовался Звездной силой! Ну почему она послушалась Хэйсоа и велела искательницам возвращаться в храм, когда можно было поймать девчонку… Даже если пришлось бы пожертвовать еще одной, двумя, многими сестрами, цель оправдывает средства. Великая, долгожданная цель: владычество над целым миром. Управительница прошла к стене, где висела карта мира, и, раскинув руки, прижалась к ней. Она поглаживала очертания незнакомых материков, значки гор и лесов, голубые линии рек. Скоро все это будет принадлежать ей! Надо же, как не вовремя Шайса покинула храм!

Как назло, Хэйсоа тоже исчезла. Атта привыкла к ее мудрым советам, знала, что эта женщина способна ответить на любой вопрос. Наверное, она объяснила бы и отсутствие Келлион. Нашла бы в древних книгах еще какое-нибудь пророчество… А так Атта сама уже начинала верить в конец света и прочую чушь. Иногда ее даже преследовал суеверный ужас: а вдруг она действительно повинна в том, что Звездная сестра отвернулась от посвященного ей храма? Вдруг ее поступки так страшны, что Звездный глаз не может выдержать этого зрелища? Атта гнала от себя эти глупые малодушные мысли. Всему есть какое-нибудь научное объяснение, и, возможно, оно очень простое. Например, то, которое вчера она услышала от одной рыженькой и веснушчатой, чрезвычайно любопытной молодой искательницы. «Я знаю, что Келлион имеет свою волю и сама решает, дарить ей свой свет или нет, — робко начала она. — Но я представила себе, что Келлион — это обычная звезда. Как объяснить, что ее нет на небе? Мы видим Келлион не круглый год, а только несколько дней зимой. В мире она тоже видна и тоже всего несколько дней — зимой в северном полушарии и летом в южном. Никто не знает, где находится наш храм. Но если допустить, что он может менять свое расположение и переместился с севера на юг, то теперь на дворе не зима, как гласит календарь, а лето, и появления Келлион следует ожидать только через полгода…» Рассуждение это было мудреным и неправдоподобным, но, по крайней мере, это лучше, чем биться в истерике и слагать мифы. Толковая девочка! Надо будет к ней присмотреться. Но это все тоже потом — когда произойдет главное. Если Шайсу не обнаружат в течение трех дней, придется отправляться к алтарю Колон самим и ожидать там ее появления.

Сияющая все-таки нагнулась и собрала темно-синие черепки. Ручка уцелела, она погладила ее красивый, витой изгиб. Вещи управительница любила больше, чем людей: преданность вещей ничем нельзя заменить. Что ж, пусть эта чашка станет первой жертвой на ее пути к власти. Но выбрасывать осколки все равно было жалко. Атта решила отнести их в подземелье, в зал, где зажигали священный голубой огонь. Там было много укромных мест, где они могли бы храниться. Хотя неизвестно, долго ли им придется там лежать: ведь дальнейшая судьба храма, если Звезды вернутся в мир, оставалась неизвестной. А потом надо будет проверить алтарь Колон. Предчувствие подсказывало, что вот-вот там начнут происходить важнейшие события.

В это мгновение пол под ее ногами слегка покачнулся и поплыл, а потом все прекратилось. Что за наваждение! Вот к чему приводят тревоги и бессонные ночи!

В подземелье действительно было необыкновенно холодно, и, оказавшись там, Атта сожалела, что не надела теплый плащ. В чаше, спущенной с потолка, горел огонь: теперь он горел не только во время таинств, а все время, чтобы как-то заменить сестрам утраченную Келлион. Несколько женщин и сейчас толпились здесь. Две что-то бормотали, молитвенно сложив руки на краю чаши, кто-то тихонько всхлипывал. Управительница велела всем уйти.