Заинтересованность была такой, что стоило позвонить вечером, как с утра всё необходимое уже готовы были передать, вне зависимости от сложности запроса.

Наконец-то обнаружилась прореха в охране, что позволило, с условием применения почти уже готового аппарата с дистанционным наведением и стрельбой, дать гарантию стопроцентной уверенности поражения цели при безопасности охраны.

Весь нюанс состоял в подъёме «цели» по лестнице после выхода из машины и прохода ко входу в здание. Охранники располагались полумесяцем, акцентируя внимание на стороны по бокам и, естественно, на тыл. Всё вместе сзади, при подъёме до середины лестницы, как и сбоку, прикрывали бронированные машины. Однако имелось одно «но». Поднимаясь по ступеням, следующие вверх люди попадали в зону вне прикрытия их машинами. Мало того, телохранители физически не могли подниматься впритык за хозяином, заслоняя его, но двигались несколько позади для его же удобства, так что тыл охраняемого объекта господина Таранцева при подъёме на несколько секунд оказывался выше тела охранников примерно на 70-100 сантиметров и, соответственно, был не прикрыт! Оставалось лишь воспользоваться этим окошком, организовав удачный и безопасный для окружающих выстрел.

Почти готовый аппарат сбоев не давал, но требовал кое какой доработки. Как всегда спешка, исходящая от Олега, испортила и «хорошую» задумку, и успех всего мероприятия, спасая тем самым президента «Русского золота».

Мы не успели отработать установку прицела АК непосредственно на месте. Сырость агрегата, как всегда, даёт осечки в мелочах. Казалось бы, несколько простейших операций с надеванием петли тягового устройства на спусковой крючок не могут вызвать никаких проблем, но именно это и сыграло решающую роль, сохранив жизнь одного, но унесшую другого.

На этом самом спусковом крючке была поставлена отметина, ниже которой и нужно было крепить тягу, тогда мощности устройства хватало с избытком для срабатывания ударно-спускового механизма. А фактически, уже на месте, сия тяга оказалась прикреплена выше. Возможно, она просто была задета случайно. При таком её положении усилия не хватало, но если оно было инициировано, то достаточно было небольшого качка от проезжающего мимо грузовика, воздушная волна, которая и могла дать толчок для недостающего дожатия. Старая поговорка японского воина: «Хочешь не добиться цели — поторопись», — здесь обернулась трагедией, совершенно не нужной.

Ранним утром, 22 июня (число великой печальной даты — не более чем совпадение) жигули подогнали точно на заранее определённое место — ни ошибок, ни помарок быть не должно. Тем более что место находилось под визуальным наблюдением милицейского поста, где на удивление, как потом обнаружилось на следственном эксперименте, в будке стоял целый полковник.

Двумя колёсами левой стороны автомобиль загнали на бордюр для упрощения подгона оптического прицела, с расчётной точкой попадания. Работу проверили дистанционно-всё казалось надёжным, осталось только дождаться 12–13 часов дня — времени обычного появления кортежа, а дальше — на деле совместить теорию с практикой.

Мы находились в ста метрах, и нам вообще ничего не угрожало в любом случае. Наконец подъехавшие с помпой и сиренами несколько машин, перекрыв всё движение, подкатили на стоянку, как всегда, в определённом, наиболее безопасном порядке, что только предупреждало о времени готовности. Дальнейшие действия были известны и изучены посекундно. Двое выскочили и заняли боковые направления тротуара, останавливая прохожих, предупреждая любое нападение, затем вышла основная группа, в центре которой был «клиент».

Начиная подниматься, он «оголённой» спиной и головой примерно на 70–80 сантиметров возвышался над прикрывающим его сзади, шагающим по ступеням охранником. Линия следования по лестнице была всегда одна и та же, с возможной поправкой, максимум, на 5-10 сантиметров вправо или влево, и гарантировалась лимузином, подъезжающим всегда в одно и то же место, буквально до дециметра, а также открывающейся в одном и том же месте дверью и чуть ли не следом от ноги, куда попадал первый шаг. Начинаясь отсюда, прямая, разумеется, шла точно по самому короткому отрезку к входной, уже открытой двери. Ошибки быть не могло и в этом не было.

Его голова приближалась к заветной точке, я уже снял электронный предохранитель, лысина «коснулась» красной активной марки в середине прицела, и будто застыла. Обжигающий ком внутри подсказывал о моменте «X», ресницы перестали мигать. Саша, сидевший рядом и смотревший широко раскрытыми глазами то на меня, то на место, где должна была разыграться трагедия, ещё не знал, что должно было произойти, предполагая, по моим словам, об акте устрашения, но, кажется, начинал догадываться.

Середина головы — нажимаю на тумблер. Маленькая красная лампочка загорелась, сигнализируя о посланном сигнале инициации устройства, но… ничего. Сразу второй… Третий уже поздно нажимать. Всё бесполезно, горела только лампочка. До того, как я понял, что ничего не получилось, мысль была одна — отделаться несколькими выстрелами. Для этого нужно было отпустить тумблер, инициация прекращалась, поршень тягового устройства отпускал спусковой крючок. Огонь прекращался. Думаю, двух-трёх, максимум, пяти выстрелов хватило бы.

Теперь мысли были о другом, наши взгляды встретились — четырёхмесячная, а то и больше работа не только по разработке устройства, внедрения его в спинку заднего сиденья жигулей, совмещения всех конструкций и частей, но и тренировки и пробные попытки — всё кому-то под хвост. Правда, больше волновал вопрос: «Почему?»-на что мой замечательный электронщик только пожимал плечами. На все мои расспросы он уверял меня, что если спуск не сработал, значит, сигнал не получен. Это было логично — ведь всё было проверено неоднократно, и подобного ни разу не случалось. Возможно, просто забыли включить приёмную часть инициирующего устройства. Поэтому я принял решение, понимая, что при выключенной электронике опасности от автомобиля снаряженного взведенным оружием нет никакой, дождаться окончания рабочего дня и темноты, обезвредить аппарат и, проверив ещё раз, выяснить причину, устранить её и повторить в следующие дни.