— Конечно, конечно! — согласился командующий, у которого от напряжения выступили на лбу капли пота. — Теперь части Красной армии из северной Сычуани, вероятно, двинутся на запад — в Ганьсу или еще дальше… и там образуют новый советский район.

— Географические условия в тех районах благоприятны для Красной армии! — поспешил вставить советник Ван.

— Да, они благоприятствуют Красной армии, — подтвердил командующий. — И если части Красной армии завяжут бои с войсками Ху Цзун-наня, то мы не станем пользоваться затруднительным положением наших новых друзей и сохраним нейтралитет…

— Мы даже смогли бы охранять тылы Красной армии, — снова вставил советник Ван.

«Хитрецы: «благоприятны для Красной армии!» — возмущался в душе У Чжи. — Хотят столкнуть 4-ю армию с армией Ху Цзун-наня, а потом загребать жар чужими руками? Неужели Сюй попадется на эту удочку?»

Сюй И-синь хотел ответить командующему, но ему помешал шум за дверями. Визгливый женский голос кричал:

— Не трогай, мне нужно туда войти!

— Я не могу впустить вас, там господин командующий! — слышался голос адъютанта.

— А мне и нужен командующий! Пусти меня!

— Кто там шумит? — сердито крикнул командующий Ли. — Никого не пускать сюда!

— Это я, господин командующий! — снова крикнула женщина и прорвалась, наконец, в комнату. Ей было лет двадцать. Вид у нее был растрепанный, волосы всклокочены.

— Господин командующий, наконец-то я к вам пробралась, и вы заступитесь за бедную женщину…

Советник Ван побелел как мел и, судорожным движением поправляя сползающие с носа очки, прикрикнул на женщину:

— Немедленно уходи отсюда! У господина командующего гости! — он стал подталкивать женщину к двери, но та еще более распалилась.

— Не лезь! С тобой я вообще разговаривать не хочу! — И, размахивая кулаком перед носом советника, она говорила командующему: — Этому типу уже мало седьмой жены, так он на стороне завел себе молоденькую девчонку, он…

Советник совершенно растерялся, командующий также был ошарашен. Такой скандал в присутствии представителя Красной армии! Наконец командующий вскочил на ноги и свирепо закричал:

— Это… это ни на что не похоже! Эй, уведите ее!

В комнату вбежали два солдата и силой выволокли женщину за дверь. Она отчаянно сопротивлялась, отбиваясь ногами, кусала руки солдат и сквозь рыдания кричала:

— Командующий, ты не должен защищать его! Я тебе не Бай Лань-хуа! Я честная женщина, у меня нет любовника, как у нее. А он так жестоко… Ох, извините меня!.. — что она кричала дальше, уже не было слышно.

Командующий весь залился краской, от волнения у него дрожали руки.

Сюй И-синь уже знал от У Чжи историю Бай Лань-хуа. Молодая и очень красивая, она была любимой наложницей командующего Ли. В юности она пела в театре, и поэтому командующий не доверял ей. По его приказу молодую женщину всюду сопровождал его личный адъютант.

Но разве мог предположить командующий, что его наложница вступит в тайную связь с его собственным адъютантом? Узнав об этом, он приказал расстрелять адъютанта и собственноручно застрелил Бай Лань-хуа, объявив всем, что она покончила жизнь самоубийством. Потом в ее честь выстроил мавзолей, а на могиле установил надгробный памятник с эпитафией, которую он сам и сочинил.

Командующий, естественно, и не подозревал, что представителю Красной армии известны подробности его личной жизни, и он счел за лучшее «пожурить» советника Вана.

— Господин советник, ты что же своих жен не приучишь к порядку?.. Ворвалась сюда, наболтала всякой чепухи, куда это годится! — Тут он с улыбкой обернулся к Сюй И-синю: — Господин Сюй, вас, видимо, несколько смущает этот инцидент. Но, уверяю вас, он и для меня полнейшая неожиданность! — И, не дожидаясь ответа собеседника, громко спросил: — Стол уже накрыт?

— Накрыт! — доложил из-за двери адъютант.

— В таком случае прошу вас, — пригласил командующий, — мы сможем продолжить нашу беседу за ужином.

Пока командующий и гость переходили в другую комнату, советник шепотом спросил У Чжи:

— Вино можно подавать?

— Не стоит, Сюй не пьет.

Советник побежал вперед и проводил гостей в парадный зал. Из западного флигеля доносились крики жены, и, опасаясь, чтобы она снова не учинила скандала, советник приказал ординарцам встать у дверей флигеля и никого оттуда не выпускать.