Автоматическая система ведения скорострельным арт-огнём на штатовских кораблях работала почти безупречно, покрывая волны вокруг вражеских судов частыми белыми фонтанами, выбивая куски металла из подсунувшихся совсем близко вражеских эсминцев. Вот только те в ответ тоже вели бешеную, шквальную стрельбу, напирая и давя количеством стволов. Поэтому слабо защищённые башни 127-милиметровок и малая ёмкость магазина «Вулкан-Фаланкс» постепенно оставляли корабли американцев без защиты ответного огня ближнего боя.

Лейтенант Денрайт, поборол свой первый испуг. Уходя от зенитного огня, он увёл машину в сторону, поднявшись на десять тысяч метров над уровнем океана.

Лейтенант ужаснулся, оценив масштабы развернувшейся под ним драмы. Через правое стекло кабины перед ним предстала завораживающая картина попавшего в чью-то невероятную ловушку авианосного соединения. Весь боевой ордер то тут, то там заволокло дымом, прорезанным вспышками и огненными полосами, частоколом кипящих всплесков? оседающих белыми пенными кругами на фоне тёмного океана.

Американские корабли, оставляя за собой кривые гребёнки белых пенных полос, в попытках маневрирования смешались, порой удерживая интервалы и дистанции не больше полумили, а где и того меньше. Картина менялась неправдоподобно быстро, строй ещё больше рушился, кто-то опасно сблизился, фланговые корабли эскорта наоборот увеличивали интервал, выписывая кильватерные дуги. Горящие и тонущие суда отстали, уходили из-под обстрела.

Далее не менее впечатляющая, пугающая реальность: тёмными вытянутыми силуэтами в обрамлении белых бурунов, волоча за собой чёрные шлейфы дыма из труб, озаряясь вспышками и белыми дымами выстрелов, навстречу авианосному соединению неотвратимо шли корабли противника. Охватывая полукругом, они, казалось, рассыпались хаотично. Растянувшись гирляндой, узкие и стремительные, словно гончие собачки, разбегались эсминцы. А по центру (теперь можно сосчитать) вырисовывалось нечто крупное — линкоры! Один, два, три и ещё за дымом, вроде как, силуэт поменьше.

В эфире творилась полная неразбериха. Не дождавшись какой-либо команды, пилот решил сам атаковать любую приглянувшуюся цель.

Висевшие под крыльями самолёта ракеты класса «воздух-корабль» «Гарпун», ни как не хотели захватывать цель. Скрепя зубами, проклиная солнечный шторм, летчик снижался. Наконец звуковой сигнал и метка на панели управления известили о захвате цели.

По нему уже лупили сотни зенитных орудий, когда он, нажав на пуск, потянул ручку управления на себя, бросив машину в сторону от серых бутонов разрывов и зенитной шрапнели.

Уходя на новый боевой разворот, пилот обратил внимание, что у ракет мозги всё-таки набекрень. Одна не долетев до цели, вдруг, резко ввинтилась в воду, где и бухнула. Вторая?! Попала! Да не туда, куда целил — в крейсер поменьше. Следом, в тот же корабль вошли ещё две ракеты, пробив палубу и жахнув где-то в утробе судна. Пилот, заложив разворот, с интересом взглянул на результат своей работы — враг укутался густым дымом от пожаров.

— Не жилец, — радостно констатировал Денрайт, однако вытянутая стальная посудина, словно успев за минуты избавится от основных очагов огня, показала узкий нос из дымной завесы.

— О, господи! Да он что, неуязвимый? — Взвыл пилот.

Казалось, что особого урона ракеты не нанесли — всплеск огня и дыма потонул внутри стальных переборок и палуб, где ещё продолжали тлеть оранжевые всполохи, но вдруг, чадящий серый силуэт вспыхнул, выбросив целый огненный фонтан — видимо детонировал боезапас.

— А — а — а, — скорее промычал лётчик, натянувшимися от нового виража губами, и уже выровнявшись в горизонтали, с досадой констатировал, что ракет противокорабельных у него на подвесках больше нет!

Идущий по левому траверсу авианосца фрегат «Элрод», оказался не в самой удобной позиции — здоровенная туша авиаматки закрыла фрегату директрису наведения, поэтому оператор выпустил ракеты наобум.

Капитан американского крейсера УРО «Велла Галф», идущего ещё дальше в левой раковине авианосца с предельным интервалом, едва системы наведения обозначили цели, произвёл залп сразу с носовых и кормовых ракетных установок. При этом ни на секунду не умолкала носовая 127-миллиметровка, терзая эсминцы противника. Однако те, невзирая на град снарядов, высекающих искры осколков, пробивающих борта, рвущих металл надстроек и незащищённых орудий, несмотря на окрасившиеся кровью палубы, упорно лезли вперёд. От крейсера, кстати, не получившего до сих пор особых повреждений, описав ломаные дымные полосы, сорвалось дюжина начинённых смертью воздушных торпед с ошалевшими от обилия целей электронными мозгами. Некоторые нашли нужное им плавающее железо, некоторые вошли в более мягкую воду, а некоторые, выжигая топливо, удирали «с поля боя» в ожидании самоликвидации.

Удар четырёх «Томагавков» и одного «Гарпуна» пришёлся по носовой части и в полубак чужого линкора. «Гарпуны» — так себе — полыхнули, оставив фонтанирующие дымом и языками огня небольшие дырки в броне выше ватерлинии и канули где-то внутри махины. А вот два «Томагавка» войдя почти вслед-вслед, проделали весомую дыру в носовой части корабля. Вода с рёвом хлынула в пробоину. Идущая со скоростью 25 узлов бронированная громадина, жадно вбирала в себя океан. С креном на левый борт, линкор неумолимо зарывался носом в воду, увеличивая деферент, принимая новые стремительные «карандаши» с огненно-дымными хвостами. За общим шумом и канонадой, только его команде и было слышно, как от мощно вливающейся внутрь воды лопаются под давлением переборки, гулко ухают детонирующие заряды. Нос корабля неожиданно быстро ушёл под воду и вскоре в корме стали вспухать водяные буруны — разбрасывая пенные брызги, показались бешено вращающиеся винты. Корабль терял ход, по инерции величаво разворачиваясь кормой к прежнему курсу.