Шрифт:
Стихов Ваших в «Нов<ом> журн<але»> [69] я еще не видел, ибо журнал, здесь выписываемый, где-то затерялся. Но Чиннов прислал мне о них восторженный отзыв [70] . А я считаю, что в нашем окружении или экс-окружении есть два человека, смыслящих в самых стихах, а не в поэтических чувствах вокруг — Чиннов и Гингер. Кстати, сижу над Лидиной рукописью [71] , с целью сокращения, и с грустью убеждаюсь: именно как стихи это вяло и слабо (не всегда, конечно, — но много дряни). А чувства «пронзительные», но этого мало. До свидания. Я все-таки завидую Вам, что Вы на юге. Здесь — глубокая осень. С Нитой Бор — как в бурном море: то проклятья и ненависть, то любовь — до гроба. Как Ваше здоровье? И Жоржа? La main (это не Пира, а Маллармэ).
69
В «Новом журнале» были опубликованы стихотворения Одоевцевой «За верность, за безумье тост!..» и «Началось. И теперь опять…» (1955. № 40. С. 96–98).
70
См. отзыв Адамовича в письме 9 в разделе: «“Жаль, что Вы далеко…”: Письма Г.В. Адамовича И.В. Чиннову (1952–1972)»:
«Нового журнала» — № 40 — я еще не видел. Насчет стихов Одоевцевой — согласен, не читая их: они всегда — вроде сбитых сливок, но я очень люблю сбитые сливки.
71
С 1952 г. Лидия Давыдовна Червинская (1907–1988) пыталась издать сборник стихов «Двенадцать месяцев» (Париж: Рифма, 1956), в подготовке которого ей помогал Адамович.
Ваш Г. А.
6. Г.В. Адамович — И.В. Одоевцевой
Manchester 11/VI-55
А в Париже:
7, rue Frecteric Bastiat, Paris 8 (приблизительно до 10 июля)
Дорогая Madame
Наша переписка заглохла, не знаю, по чьей вине. Вероятно, по моей.
На днях я уезжаю в Париж. Как Ваши дела с переездом в другой дом? Я как-то — довольно уже давно — получил письмо от Вырубова, который сообщил мне, что главное препятствие то, что Вы уже где-то устроились, а другие ждут годами. На это я ему ответил, что, вероятно, есть желающие переехать с севера на юг. Не написал Вам сразу об этом потому, что ничего нового в этом не было, т. е. ничего важного. Вырубов писал, что «надеется»… А с тех пор — ничего не знаю.
Если что надо, напишите мне в Париж. Я пробуду там около месяца, до Ниццы, куда рвется моя душа. И вообще напишите. Как Ваше здоровье, все вообще и Жорж? Я, конечно, предчувствовал, что наша поэтическая переписка далеко не пойдет. Или, м. б., он нездоров?
Ваши стихи в «Н<овом> ж<урнале>» я наконец прочел. Очень хорошо, и очень «Вы», два Ваших облика в двух совершенно разных стихотворениях. Иваску больше нравится первое, а я, со склонностью к лиризму, предпочитаю второе [72] . Но что вокруг, если исключить Чиннова, который хоть с изысками! [73] Только что есть поэзия? Я пишу сейчас книгу о балете [74] — и все думаю: что есть балет? А за этим другой вопрос — стихи? Кстати, если Вам и Жоржу попадутся «Опыты» — кажется, Вам их послали, — прочтите мою статейку о поэзии [75] . Это немногое, что я писал всерьез, хотя Вы, вероятно, ни с чем не согласитесь. Вот не согласились же насчет цитаты из «Онегина» («бесчувственной руки» — или наоборот). Я уверен, что не вслушались или решили перечить из принципа.
72
Иваску Адамович 29 мая 1955 г. писал об этих стихах совершенно по-иному: «Чиннов восхитился Одоевцевой, с чем я никак не согласен. Она бывала лучше, менее манерна и менее сладка (там, где Офелия, от которой, кстати, пора бы русской поэзии отделаться!), — и Бог с ней» (Сто писем Георгия Адамовича к Юрию Иваску (1935–1961) / Предисл., публ. и коммент. Н.А. Богомолова // Диаспора: Новые материалы. V. Париж; СПб.: Athenaeum: Феникс, 2003.С.458).
73
В № 40 «Нового журнала» было опубликовано стихотворение И.В. Чиннова «Что-то вроде России…».
74
Книгу о балете (которым увлекался с раннего детства и даже посещал балетную школу в Москве) Адамович так и не написал, но опубликовал несколько статей и заметок на эти темы в 1960-1970-е гг. Подборку см.: Адамович Г. Нелитературные беседы, или Торжество над материей / Вступ. заметка О. Коростелева; публ. О. Коростелева и С. Федякина// Дружба народов. 1997. № 5. С. 208–220.
75
Адамович Г. Поэзия в эмиграции // Опыты. 1955. № 4. С. 35–51.
Ну, до свидания. А то вдруг Вы скажете: «а я шла, думала… а Вы вот что… а я надеялась…» — как когда-то было в Петербурге, вроде семги [76] . До свидания, chere Madame et amie. Вы, вероятно, знаете, что Ниту Б сбил с ног какой-то обворожительный велосипедист. Кланяйтесь Жоржу. У меня все в голове мысли, как надо жить. Мы все (все) жили не так. Надо жить, как Кантор или Алданов.
Ваш Г. А.
7. Г.В. Адамович — И.В. Одоевцевой
76
Об этом эпизоде их совместной жизни в Петрограде, в квартире тетки Адамовича Веры Белэй на Почтамтской улице подробно рассказывает Одоевцева в своих воспоминаниях «На берегах Сены» (М.: Худож. лит., 1989.С. 120–121).
4, av<enue> Emilia chez Mme Lesell (а не Lezzel) Nice
3/VIII-55
Дорогая Madame
Верьте или не верьте, сел за стол, взялся за перо, чтобы писать Вам — и в эту минуту мне принесли Ваше письмо! А не писал я Вам «так» (что всегда злило Зинаиду) [77] , без причин, но «храня Вас на струнах сердца». Жарко, суетно — и вообще я думаю: чего, собственно, я сюда приехал? Любовных развлечений мало (даже совсем нет), а беседовать с Марком Ал<ександрови>чем о преимуществах Толстого перед Достоевским [78] не так уж увлекательно. Il est plus triste que jamais [79] , разорившись на своей операции.
77
В письме Адамовичу от 4 сентября 1928 г. З.Н. Гиппиус писала: «Некоторых слов я не люблю. Например: “отчего ж?” или “что ж делать!” И между ними особенно не люблю: “так” (в вашем смысле, в смысле “да так…”)» (Intellect and Ideas in Action: Selected Correspondence of Zinaida Hippius. Munchen: Wilhelm Fink Verl., 1972. P. 382).
78
В воспоминаниях «Мои встречи с Алдановым» Адамович писал, что во время приездов в Ниццу они «встречались раза два или три в неделю в маленьком кафе на площади Моцарта. <…>…Литературные наши разговоры почти всегда кончались Толстым и Достоевским» (Новый журнал. 1960. № 60. С. 112–113).
79
Он грустный, как никогда (фр.).
Что это Вы, Мадам, пишете мне о своем удивлении по поводу моего стишка в «Лит<ературном> соврем<еннике>»? [80] Этому стишку почти столько же лет, сколько мне, и стоит ли о нем говорить! Я его послал, чтобы отделаться, а впрочем — жалею. Насчет Андреева [81] Вы правы: идиот, и развязный. Но тоже не стоит говорить. А, в сущности, о чем говорить? Чем больше живешь, тем яснее все уходит сквозь пальцы, и если идиоты думают, что это «снобизм», то на то они и идиоты.
80
В альманахе «Литературный современник» (Мюнхен, 1954) было впервые опубликовано раннее стихотворение Адамовича «Как легкие барашки — облака…».
81
Вероятно, Одоевцева упомянула рассказ Г. Андреева «Северная робинзонада» (Литературный современник. Мюнхен, 1954. С. 79–84). Позже Адамович отзывался об Андрееве гораздо более одобрительно, см. письмо 22 в разделе: «“Жаль, что Вы далеко…”: Письма Г.В. Адамовича И.В. Чиннову (1952–1972)».
Ну, поговорим о Вольской [82] . Она ни с того ни с сего встретила меня здесь «мордой об стол» — а потом рассвирепела, что я не бегал узнавать, где она, здорова ли et ainsi de suite [83] . Потом стала уверять, что я ее вижу — но не кланяюсь: ложь сущая! Одним словом, встретились мы только накануне ее отъезда, и я ей объяснил, что даже сердиться на нее не могу, ибо надо бы ей обратиться к психиатру. Действительно, она не в себе и становится нормальной, только говоря об «Аризоне» [84] , написанной сверх-художественно и которую я должен, наконец, куда-нибудь устроить.
82
Вольская Нина Аркадьевна (?—1957) — автор рассказов, печатавшихся в «Иллюстрированной России», «Русской мысли» и «Возрождении».
83
И так далее (фр.).
84
Рассказ Вольской, был опубликован три месяца спустя: Вольская Н. Аризона: Рассказ // Русская мысль. 1955.17 ноября. № 822. С. 6–7; 22 ноября. № 824. С. 6–7.
А что еще? Ничего, кроме того, что Вам давно известно и мне тоже. Как Вы живете в Hyeres? Если в конце месяца будут капиталы и не будет очень жарко, я очень бы хотел к Вам приехать на apres-midi [85] . Надеюсь, что удастся. Когда я уезжал из Парижа, Кодрянская хотела мне дать 5000 фр<анков>, чтобы передать Вам анонимно, но оказалось, что у нее их нет, а просить у мужа она не хотела. Сказала, что даст, когда я вернусь. Она — очень милый человек, и очень добрая, но с заскоками и капризами.
85
Послеполуденные часы (фр.).