В марте 1943 г. вермахт и войска СС начали облавы на 60 тыс. греческих евреев, в основном в городе Салоники, где их большая община существовала на протяжении сотен лет. Участники греческого движения Сопротивления укрывали часть беглецов, но не могли помешать отправке остальных в концлагеря в Польше, где многие евреи подверглись бесчеловечным медицинским экспериментам.

Операция на Горгопотамосе была редким случаем сотрудничества между ЭЛАС и ЭДЕС, после чего офицеры связи УСО оказались на минном поле политического соперничества, ибо Греция тоже оказалась втянутой в гражданскую войну между партизанскими группировками. Зервас сотрудничал с англичанами гораздо охотнее, но тем нужно было вооружить и ЭЛАС для проведения операции «Животные». Это была целая серия атак летом 1943 г., перед вторжением союзников на Сицилию. Удары наносились в сочетании с операцией по дезинформации противника под названием «Мясной фарш»: на южное побережье Испании было подброшено тело человека в форме офицера Королевской морской пехоты с «важным» донесением. Цель активизации партизан в Греции заключалась в том, чтобы убедить немцев: союзники собираются высадиться в Греции. Как и все эффективные кампании дезинформации, эти операции подыгрывали мнению Гитлера о том, каковы намерения врага, и укрепляли его веру в то, что англичане хотят осуществить вторжение в Южную Европу через Балканы. Его австрийское происхождение заставляло его все время думать об этом регионе. Вследствие этого, в ожидании высадки на Балканах, немецкая танковая дивизия и ряд других частей были переброшены в Грецию перед самой высадкой союзников на Сицилии.

В руководстве ЭЛАС возникали разногласия по поводу сотрудничества с англичанами. В целом ее лидеры хотели иметь поддержку и признание, которые могло принести сотрудничество с союзниками, но очень недоверчиво относились к двигавшим англичанами мотивам. В августе 1943 г. представителей партизан вывезли самолетом для участия в совещании в Каире. Коммунисты, как и большинство греков в то время, выступали против восстановления монархии. Они стояли на том, что король Георг не должен возвращаться в страну, если только этого ему не позволит всенародный референдум. Греческое правительство в изгнании и англичане по настоянию Черчилля отказались согласиться с этим, несправедливо обвинив УСО, что оно допустило развитие подобного политического противостояния. Представители ЭЛАС с суровой твердостью вернулись, чтобы победить соперников, создать временное правительство и не допустить попыток англичан вновь установить монархию.

Сопротивление на Крите почти не представляло политических проблем. Большинство партизанских лидеров, называемых «капитанами», подчинились англичанам и, выступая против монархии, были ярыми антикоммунистами. Только незначительные группы в восточной части острова поддерживали ЭAM-ЭЛАС.

Во Франции большинство населения, в том числе республиканцы, встретило подписанное Петеном перемирие с облегчением. Французы понятия не имели, что немецким планом на этом этапе были низвести Францию до уровня «туристической страны», а Эльзас и Лотарингию присоединить к рейху, вынудив мужчин служить в немецкой армии. Склонив головы, французы вели обычную жизнь, насколько это было возможно в новых условиях, хотя очень трудно приходилось женам 1,5 млн военнопленных, все еще удерживаемых в Германии. Разрушительное воздействие оккупации, когда немцы забирали значительную часть французской сельскохозяйственной продукции для себя, порождало большие трудности в городах и поселках, особенно для тех, у кого не было родственников в деревне. В ходе войны средний рост мальчиков снизился на семь сантиметров, а девочек – на одиннадцать сантиметров.

В конце 1940 г. небольшие группы Сопротивления начали издавать подпольные газеты. Зачастую их вдохновляли выступления де Голля по радио из Лондона, откуда он заявлял, что борьба продолжается. В эти группы вошли люди из разных слоев общества и партий. На том этапе имело место лишь небольшое количество актов открытого сопротивления немцам. Только после вторжения в СССР последователями Французской Коммунистической партии (ФКП) был совершен ряд вооруженных нападений на немцев. Потеряв престиж и многих своих членов после заключения советско-германского пакта, ФКП теперь начала создавать эффективную подпольную организацию.

Немецкая военная оккупация с 1940 г. была довольно мягкой, но переход к тотальной войне и убийства коммунистами немецких солдат и офицеров привели к тому, что руководство оккупационными силами перешло к СС. В мае 1942 г. Гейдрих отправился в Париж и представил группенфюрера Карла Альбрехта Оберга – нового начальника СС и полиции. Гитлер относился к Франции лучше, чем к большинству покоренных стран. Он исходил из практических соображений: если она будет вести себя сообразно немецким интересам, это позволит вермахту не держать там большие оккупационные силы. Тем не менее, надежды Петена на объединение своей истерзанной страны под властью его «Французского государства» сохранялись недолго.

Поражение Франции в 1940 г. обострило непримиримые противоречия во французском обществе. Даже довоенные правые разошлись в разных направлениях. Весьма незначительное меньшинство, испытывающее горечь поражения, хотело бороться с немецким господством. С другой стороны, фашисты-германофилы презирали Петена, полагая, что его робкого сотрудничества совершенно недостаточно. Французская народная партия Жака Дорио, Национальное народное объединение Марселя Деа и Социально-революционное движение Эжена Делонкля поддержали идею нацистов о «новом порядке в Европе» в убеждении, что Франция может снова стать великой державой вместе с Третьим рейхом. Они заблуждались сильнее, чем старый маршал, так как немцы никогда не принимали их всерьез. Они были в лучшем случае нацистским эквивалентом ленинских «полезных идиотов».

Внутренней борьбе между сторонниками крайне правых соответствовало и соперничество среди немцев. Над Отто Абецом, франкофилом, послом в Париже, смеялась вся нацистская верхушка, особенно Геринг. СС и вермахт часто ссорились, а Париж привлекал множество немецких штабов и учреждений, каждое из которых проводило свою собственную политику. Центр оккупированного Парижа был покрыт лесом столбов со знаками-указателями этих штабов и учреждений, символически направленных в разные стороны.

Однако группенфюрер СС Оберг был очень доволен помощью, которую получал от вишистской полиции. На этом этапе войны на Восточном фронте Третьему рейху не хватало людей, и у Оберга было менее 3000 немецких полицейских на всю оккупированную Францию. Рене Буске, генеральный секретарь полиции, назначенный Пьером Лавалем, был энергичным молодым администратором, а не идеологом правых. Как и молодые технократы, которые без особого шума занимались реорганизацией и укреплением правительственной системы Виши, Буске твердо верил, что «Французскому государству» (l’etat franзais), если оно хочет иметь хоть какое-то значение, нужно держать под контролем вопросы безопасности. И когда он устраивал облавы на евреев-иммигрантов для их депортации, хотя это и выходило за рамки его полномочий, он готов был игнорировать инструкции Петена, не рекомендовавшие французской полиции заниматься такими делами.

На рассвете 16 июля 1942 г. по приказу Буске в общей сложности 9000 парижских полицейских начали облавы, чтобы арестовать евреев «без гражданства». Около 13 тыс. человек, в том числе 4000 детей, о которых немцы даже не просили, содержались на Зимнем велодроме и в транзитном лагере в Дранси на окраине Парижа до высылки в лагеря смерти на Востоке. Затем последовали облавы в неоккупированной зоне на юге. Оберг был более чем удовлетворен усилиями Буске, хотя Эйхман был все еще недоволен.

Появление в Средиземноморье американской армии и явные признаки того, что «Ось» будет разбита, вызвали быстрый рост движения Сопротивления в стране. Немецкий захват неоккупированной зоны Франции и убийство Дарлана в конце 1942 г. также оказали большое влияние на этот процесс. В конце января 1943 г. режим Виши, пытаясь усилить свою власть, создал Milice franзaise (французскую милицию), полувоенные формирования во главе с Жозефом Дарнаном. Milice привлекла смесь крайне правых идеологов и антисемитов, крайних реакционеров, часто из обедневшей провинциальной знати, наивных сельских мальчиков, привлеченных той властью, которую давало оружие, и готовых на все уголовников, прельщенных возможностью грабить дома арестованных.