…Незадолго до «Доходного места» я пытался вести режиссерскую работу над одной весьма посредственной пьесой. Шли довольно вялые репетиции, и я запомнил их только потому, что там репетировал Андрей Миронов. Мы присматривались друг к другу, и никакого особого взаимопонимания между нами не чувствовалось. Помню, он меня страшно донимал на репетициях вопросами: «Зачем я это делаю?», «Зачем я подошел к окну?», «Какое действие у меня при слове „здравствуйте“?».

Миронов меня тогда не раз озадачивал, и я даже терялся на некоторое время. Он находился под сильным влиянием «Современника» лучшей его поры и стремился четко анализировать роль с помощью действенного анализа, определения сквозного действия, задачи и сверхзадачи. Иногда это меня злило, но в конце концов я оценил его дотошность. Я стал готовиться к репетициям тщательнее, имея в виду главным образом определение точных формулировок и постижение точной цели того или иного конкретного текста в каждом конкретном случае, в каждый конкретный миг. Миронов очень подтолкнул меня к этой увлекательной работе…»

Что касается роли в «Интервенции», то Селестен – персонаж эпизодический. В спектакле он появляется всего лишь несколько раз, что, естественно, не очень нравилось Миронову. К тому времени он уже вырос из коротких штанишек актера массовки, почувствовал вкус к большим ролям, к признанию зрителей. И во время репетиций «Интервенции» ему в голову пришла внезапная мысль – расширить свое сценическое присутствие. Действие пьесы происходило в Одессе, герои плели свои интриги в тамошних кабаках и ресторанах под веселые куплеты. А Миронов жуть как любил подобное творчество, благо было у кого учиться: сам Леонид Утесов (дядя Ледя) был лучшим другом их семьи. Вот Миронов и решил прибегнуть к его помощи. Он пригласил Утесова на одну из репетиций, где тот спел несколько популярных одесских песенок времен Гражданской войны. Миронов эти песни тут же скопировал. Причем так блистательно, что Плучек решил вставить их в спектакль, причем отдельными номерами. В итоге к роли Селестена у Миронова добавились еще две: одесского остряка-куплетиста и парижского шансонье Жюльена. Первый распевал песенку «Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте вам!», второй – «Любовь – не картошка, не бросишь в окошко…»

Премьера «Интервенции» состоялась 13 мая. Говорят, Миронов в тот день не ходил, а буквально порхал по сцене. И так залихватски исполнял свои куплеты, что публика неоднократно прерывала их аплодисментами. Без сомнения, этот спектакль стал очередной вехой в завоевании Мироновым популярности в театральном мире. Стоит отметить, что в спектакле был собран поистине звездный состав «сатировцев». Помимо Миронова в нем играли: Георгий Менглет, Татьяна Пельтцер, Анатолий Папанов, Роман Ткачук, Вера Васильева, Борис Новиков, Нина Архипова, Татьяна Егорова, Наталья Селезнева, Зоя Зелинская, Валентина Шарыкина, Спартак Мишулин, Александр Пороховщиков, Владимир Ушаков, Вера Токарская и др.

16 мая «Интервенцию» показали вновь. В последующие дни Миронов играл в следующих спектаклях: 17-го – «Дон Жуан», 20-го – «Над пропастью во ржи», 21-го – «Интервенция», 23-го – «Дон Жуан», 27-го – «Интервенция», 28-го – «Над пропастью во ржи», 30-го – «Дон Жуан», 31-го – «Клоп».

Июнь начался с «Интервенции» – ее играли в пятницу 2-го. 3-го Миронов вышел на сцену театра в костюме Холдена Колфилда. Далее шли: 5-го и 9-го – «Дон Жуан», 10-го – «Интервенция», 14-го – «Дон Жуан», 18-го – «Интервенция», 19-го – «Дон Жуан», 21-го – «Интервенция», 24-го – «Дон Жуан», 27-го – «Над пропастью во ржи». В этот же день Театр сатиры закрыл свой сезон в Москве. Волею судьбы и руководства театра влюбленным предстояло расстаться почти на два месяца: часть труппы (в нее входил и Миронов) была отпущена в отпуска, другая (там была Егорова) должна была ехать в Азербайджан, чтобы выступать в частях Закавказского военного округа. По случаю закрытия сезона в театре был устроен банкет, после чего Миронов и Егорова в компании еще нескольких коллег отправились встречать рассвет на Воробьевы горы. Все были пьяны и веселы. Но самым отвязным оказался Марк Захаров, который устроил… сжигание советских дензнаков. Достав из кармана несколько купюр достоинством пять и десять рублей, он прилюдно чиркнул спичкой и призвал актеров последовать его примеру. Уговаривать присутствующих дважды не пришлось. Они тоже извлекли на свет дензнаки и без сожаления их подожгли. Кто-то даже притоптывал и припевал: «Гори, гори ясно, чтобы не погасло…»

Затем всем гуртом отправились в Волков переулок к Миронову. Егорова ехала туда с огромной охотой: ей казалось, что именно там Миронов осмелится сделать ей официальное предложение руки и сердца. А получилось совсем наоборот. В самый разгар веселья Миронов утащил девушку на балкон, где со злостью выпалил ей в лицо всего лишь одну фразу: «Я тебя не люблю!» Чем была вызвана эта злость, Егорова так и не поняла, поскольку никаких поводов для ревности она не давала. Схватив свою сумочку, она пулей выскочила из мироновской квартиры, в очередной раз дав себе клятву никогда больше туда не возвращаться.

Спустя несколько дней Егорова уехала в Баку на гастроли, а Миронов остался в Москве, чтобы уладить кое-какие дела. В частности, он был приглашен сниматься в картину Алексея Коренева «Урок литературы». Первоначально ее должны были снимать двое молодых режиссеров – А. Ладынин и В. Сосин. Но что-то у молодых не заладилось, и от постановки они отказались. Тогда фильм передали другому дебютанту – Алексею Кореневу. И тот пригласил Миронова, с которым успел подружиться во время съемок «Берегись автомобиля» (Коренев был там вторым режиссером). В «Уроке литературы» у Миронова была небольшая роль – он играл своего современника по имени Феликс. Съемки фильма должны были начаться в начале августа, но Миронову предстояло в них включиться чуть позже – поздней осенью, когда группа должна была снимать в павильонах. Уладив все свои дела в столице, Миронов уехал отдыхать в Пярну.

8 июля по ТВ был показан фильм Эльдара Рязанова «Берегись автомобиля».

В Москву Миронов вернулся в конце июля. А 1 августа в Театре сатиры состоялось открытие 44-го сезона. Утром труппа собралась на традиционный сбор, а вечером был показан спектакль «Интервенция». 2-го Миронов играл в «Дон Жуане», 5-го – в «Женском монастыре», 7-го – в «Дон Жуане», 9-го – в «Над пропастью во ржи», 11-го – в «Интервенции», 13-го – в «Женском монастыре», 14-го – в «Дон Жуане», 16-го – в «Интервенции».

18 августа в Театре сатиры состоялась премьера спектакля «Доходное место». Спектакль буквально взорвал театральную общественность столицы. В нем поражало все: декорации (нагромождение столов, стульев, дверей, поставленных на два круга), идея (Жадов пытался прожить без унижения, без взяток, без «доходного места», что в советской России было не менее актуальным, чем в России А. Островского) и вдохновенная игра актеров, лучшим из которых был конечно же Миронов (помимо него в спектакле были заняты: Александр Пороховщиков – Белогубов, Григорий Менглет – дядюшка, Татьяна Пельтцер – Кукушкина, Наталья Защипина – Полинька, Татьяна Егорова – Юленька и др.). Как писал много позднее А. Смелянский: «В „Доходном месте“ герой Миронова был вестником и обещанием победы. Первый же выход его в спектакле очаровывал. Насвистывая и веселясь, молодой человек с неотразимой улыбкой шел против движения круга, распахивая бесконечные двери. Этот жест наперекор движущемуся пространству был значим. Юноша шел наперекор судьбе. Жадов решил отказаться от уготованной жизни, к которой привыкли старшие. Круг уносил героя и его невесту в разные места сцены, в том числе самые нищие и безрадостные углы ее. Проплывали мимо них столы, половые, трактиры, молодые люди держались вместе, пытаясь сопротивляться постылому закону социального выживания…»