Когда молодой человек в полном изнеможении распластался на крыше, Цю поднял голову и увидел, что седан все еще стоит возле полицейского управления.

— Ключи! — шепнул Цю, подняв руку с ключами. — Это задержит их ненадолго.

— Спасибо тебе, Господи! — всхлипнул Ленни. — Спасибо тебе, Господи! Спасибо.

Но Цю лишь угрюмо взглянул на него.

— За что это?

— Погода, — заявила Джинни с мрачной решительностью, — совершенно отвратительная.

Виной мрачности и решительности была не столько погода, действительно гнусная, сколько отчаянное материнское желание вызвать у Дианы хоть какую-то ответную реакцию. Но дочь сидела, развалившись в плетеном кресле, теребила травянисто-зеленую скатерть и смотрела на море.

— Мне бы лучше уехать в Лондон, — внезапно произнесла она.

— Я не хочу, чтобы ты поправлялась после воспаления желез в этой отвратительной квартире на Риджент-парк.

— Это «Швейцарский коттедж». Он вовсе не отвратителен.

Джинни надулась, но ничего не ответила. Допивая чашку утреннего кофе, она хмуро смотрела на едва видимый берег, окаймленный мокрыми пальмами.

Пенан стал походить на болото. Уже неделю, то ослабевая, то усиливаясь, шли дожди. Женщины сидели на галерее ресторана в отеле «Роза Саян», но в день их приезда начался период дождей, поэтому открытый зал теперь походил на не слишком чистую сауну. Проливной дождь обрушивался плотной серой завесой, отрезая их от окружающего мира, от солнца, от надежды на перемены к лучшему. Где-то вдали, за стеной дождя и ветра, мрачно бурлили и вздымались волны Малакского пролива.

— Ты должна что-нибудь съесть.

— Не могу.

Лицо Дианы, обычно розовое, осунулось, заострилось и стало похоже на мордочку горностая. Глаза ввалились. От прежней девушки, полной здоровья и жизненной энергии, ничего не осталось, кроме густых темно-рыжих волос. Да и те, как с унынием отметила Джинни, были покрыты перхотью.

— «Болезнь от поцелуев», — мрачно произнесла Джинни. — Так выразилась госпожа Го, когда я рассказала ей о тебе. Ты заболела от поцелуев.

Губы Дианы казались зелеными, как скатерть на столике. Девушка состроила презрительную гримасу.

— Ну и что?

Молчание. Джинни собралась было заказать еще кофе, но передумала. Она хотела уже встать, но Диана неожиданно произнесла:

— Прости, но сейчас мне приходится делать усилия, чтобы произнести хотя бы два слова.

— Это из-за болезни? Тебя больше ничего не беспокоит?

— Не понимаю, что, — поморщившись, ответила Диана.

— Воспаление железок — это не все, что можно подхватить, целуясь с мужчиной, особенно когда тебе всего девятнадцать. — Джинни принялась считать, загибая пальцы. — Горечь, радость, мания суицида, сердечная боль, жар в сердце, разбитое сердце… Ты хочешь, чтобы я продолжала?

— Ради Бога. Хватит! — Диана подставила кулачок под подбородок. — Скажем, жар в сердце. Может быть…

— С этим покончено?

— Да. — Диана тяжело вздохнула, словно до конца излив душу. — Покончено, как с династией Мин.

— Сочувствую. Хочешь, поговорим об этом?

— О, Господи помилуй, мама, неужели похоже, что мне хочется говорить об этом?

Джинни так стиснула зубы, что у нее свело челюсть.

— Обидно, что погода не улучшается. — Неужели этот спокойный голос принадлежит ей? — Управляющий сказал, что в тысяче миль отсюда сильно штормит, и вот результат. Обычно в январе здесь прекрасно.

К ним подошел мальчик-слуга.

— Такси ждет, мадам.

Джинни взглянула на Диану.

— Полагаю, ты слишком утомлена, чтобы ехать.

Диана задумалась.

— Нет, я хочу поехать.

— Чудесно. Спасибо, дорогая.

Поездка из Бату-Ферринхи до Джоржтауна заняла меньше получаса. К тому времени, когда такси подъехало к дому, дождь прекратился, но небо оставалось мрачным. Диана вышла из машины, потянулась и перешла на противоположную сторону Нортэм-роуд, чтобы получше рассмотреть дом. Она нашла, что место ей очень нравится, особенно прекрасные деревья.

— Мило, — сказала она наконец. — Хотя дом слишком большой. Я имею в виду, для тебя с папой. Вы же не собираетесь покупать его для всей семьи, верно? Откровенно говоря, мне не хотелось бы провести в Малайзии остаток своих дней.

— Я знаю. Но, может быть, Мэт будет приезжать иногда.

— Не рассчитывай на это. Он любит спокойный, непритязательный Тайвань. Там он далеко от отца, и нет такой конкуренции. — Диана еще раз окинула дом задумчивым взглядом. — А это что за кошмар?

— Забор? Ради безопасности.