Между тем те июльские дни 80-го оказались омрачены трагедией: 25 июля в 4 часа утра на своей квартире в доме на Малой Грузинской улице в Москве скончался Владимир Высоцкий. Как будет вспоминать позднее сам Филатов: «Само сообщение о смерти Володи не оглушило меня, потому что я… не поверил. Много ходило слухов… что Володя повесился, порезал вены, в общем – умер… все ерунда, даже на эту тему ходили шутки, что, когда про артиста говорят, что он умер, это вроде к добру – долго будет жить. Поэтому и в этот раз я как-то отнесся спокойно. Только когда увидел его в гробу… Я был буквально раздавлен и долго потом не мог прийти в себя – почти полгода…»

Похороны Высоцкого состоялись 28 июля. Несмотря на то что в те дни в Москве проходили Олимпийские игры и город жил именно этим событием, к Театру на Таганке пришли тысячи людей. Столько же людей собралось чуть позже и на Ваганьковском кладбище, где обрел свой последний приют «шансонье всея Руси».

В те дни из-под пера Филатова родилось несколько стихотворений, посвященных уходу из жизни Высоцкого. Одно из них, короткое четверостишие, появилось в тот же день, когда поэт скончался, и его могли лицезреть многие, кто пришел к Театру на Таганке (оно висело рядом с портретом Высоцкого, установленного в фойе театра).

Второе стихотворение называлось «Високосный год» и уместилось в три четверостишия.

Не прошло и недели (!) со дня смерти Высоцкого, как его друзья и коллеги взялись за увековечение памяти о нем. 1 августа в Театре на Таганке состоялось заседание художественного совета, на котором было принято решение включить в репертуар театра новый спектакль – «Владимир Высоцкий». В нем должна была участвовать почти вся труппа театра, в том числе и Леонид Филатов, которого связывала с покойным почти 11-летняя творческая дружба.

До сих пор принято считать, что, затевая этот спектакль, Любимов хотел отдать дань уважения своему самому знаменитому ученику. Между тем правда такова, что к своему покойному ученику Любимов долгие годы испытывал противоречивые чувства. Сам режиссер в своих многочисленных интервью неустанно повторял и повторяет, что с огромным уважением относился к Высоцкому и старался не затруднять ему и без того его сложную жизнь. Но так было не всегда: были периоды, когда Любимов относился к Высоцкому даже хуже, чем к другим актерам своего театра. И связано это было с тем, что Высоцкий имел очень неуступчивый и резкий характер, который даже такому диктатору, каким является Любимов, согнуть никак не удавалось. Как скажет Алла Демидова: «Любимов ведь не очень старался подбирать людей, самостоятельно мыслящих, наоборот – подчиненных. То, что вокруг него оказались люди сильные, происходило вопреки Любимову…»

Любимов мог иногда манипулировать Высоцким, хитрить с ним, задабривать его, но в принципиальных вопросах ему ни разу не удалось добиться от Высоцкого уступок. Даже гороскоп об этом говорит: Любимов (Змея) и Высоцкий (Тигр) – взаимно отталкивающие знаки (поэтому расстроилась дружба Высоцкого и с другой Змеей – Валерием Золотухиным). Змея – умная, холодная, расчетливая, Тигр – дерзкий, жизнелюбивый, справедливый. «Пригрел змею на своей груди» – так можно было сказать про Любимова, но только не про Высоцкого. Думаю, подвернись Любимову удобный случай, и он бы с удовольствием уволил его из театра. И повод искать долго бы не пришлось: Высоцкий был болен алкоголизмом и частенько подводил коллектив. Однако каждый раз ему только объявлялись выговора (как говорят в народе: 103-е китайское предупреждение), после чего он благополучно возвращался в лоно труппы. Спрашивается: почему?

Лично мне видится в этом определенный расчет со стороны Любимова. Высоцкий уже с конца 60-х превратился в любимца миллионов, а в 70-е уже стал признанным кумиром нации. Его творчество ассоциировалось у людей как протестное, и Любимову в его донельзя политизированном театре, претендующем на звание оплота либеральной фронды, был очень выгоден именно такой актер. Ведь не секрет, что подавляющая часть зрителей шла в «Таганку» именно за тем, чтобы лицезреть живого Высоцкого. Поэтому своим спектаклем о нем Любимов убивал сразу двух зайцев: продолжал подогревать интерес к своему театру посредством имени Высоцкого и приобретал постановку с такой мощной «фигой» на современную тему, которой в стенах «Таганки» еще не было.

Когда Любимов предложил увековечить имя Высоцкого выпуском спектакля, вся труппа с радостью согласилась, хотя многие из актеров «Таганки» покойного на дух не переносили. Но во многом потому, что такой спектакль мог принести очень большие дивиденды и стать очередным взносом в антисоветскую копилку «Таганки», все восприняли эту затею на «ура».

Что касается нашего героя, Леонида Филатова, то он как раз относился к другому крылу «Таганки»: к тем, кто Высоцкого ценил и уважал еще при жизни (по гороскопу Тигр и Собака – хорошие друзья и партнеры). И хотя в их отношениях всякое бывало, однако Филатов был благодарен Высоцкому хотя бы за то, что тот одним из первых в театре оценил его поэтические эксперименты и всячески их поддерживал. Да и в бытовых делах он не раз Филатова выручал. Например, когда тот серьезно заболел, именно Высоцкий устроил его в хорошую клинику и все время, пока тот лежал там, лично приезжал туда и курировал весь курс лечения. А потом, когда Филатов выписался, то помогал ему дефицитными лекарствами. Как скажет много позже сам Филатов: «У меня много связано с Володей хорошего, потому что он меня просто спасал неоднократно…»

Между тем жизнь идет своим чередом. После похорон Высоцкого Филатов вернулся в Киев, где продолжил работу над фильмом «Женщины шутят всерьез». Работа ему дается с трудом, поскольку мысли его по-прежнему вращаются вокруг смерти Высоцкого. Да и сам процесс съемок уже не вызывает у Филатова тех чувств, какие были сначала: драматургия слабая, а партнерша Филатова по съемкам молодая актриса Евгения Стерлик в профессиональном отношении часто беспомощна.

В конце того же июля Константин Худяков завершил работу над фильмом «Кто заплатит за удачу». 14 августа фильм был показан худсовету 2-го творческого объединения «Мосфильма». В заключении по фильму писалось следующее: «Первыми помощниками авторов стали три прекрасных актера, сыгравших главных героев: В. Соломин – на редкость органичный и убедительный матрос, Л. Филатов – ироничный и грустный шулер, В. Бочкарев – ограниченный, но искренний во всех своих поступках казак. Говоря об удачных актерских работах, следует отметить и А. Филиппенко, создавшего неординарный образ следователя, достойного противника наших героев…»