В день бунта зэки играли между собой в футбол и после игры решили отметить это дело массовой попойкой. В итоге «под парами» оказались около тысячи заключенных. Они бросились к ПКТ (помещение камерного типа) и отпустили на волю всех отъявленных нарушителей. И под их руководством отправились грабить местный магазин. Говорят, дорвавшись до чая, зэки в ту ночь заваривали его ведрами (чифирь – любимый напиток советских зэков).

Дело могло обернуться для охраны совсем худо, если бы к ним не пришла помощь в лице… моряков. В городе была овощная база Северного флота, и тасовавших в тот день на ней капусту морячков бросили на помощь охранникам ИТК. Вместе с охраной и сводным отрядом городских милиционеров моряки вошли на зону. Причем, по приказу свыше, во избежание лишнего кровопролития все вошедшие обязаны были сдать огнестрельное оружие и получить вместо него… солдатские ремни. Гуманисты-начальники, видимо, рассчитывали, что их подчиненные вполне сумеют усмирить тысячную толпу озверевших зэков с помощью металлических пряжек.

Когда силы правопорядка вошли на зону, на дворе была полночь. Подогретые спиртным и чифирем, зэки гостей не испугались и сами бросились врукопашную. Охранников стали забрасывать горящими головешками. Дело могло закончиться полным поражением сил правопорядка, если бы часть милиционеров не умудрилась спрятать у себя огнестрельное оружие. Началась стрельба на поражение. Только это смогло отрезвить зэков и обратить их в бегство. А спустя пару часов они и вовсе утихомирились. Их вывели из бараков, построили в «коробочки» и в течение нескольких часов держали на улице под дулами автоматов. И только затем в колонию прибыли основные силы областного УИНа.

Следы крови потом отмывали по всему лагерю. Разумеется, об этом бунте в советской прессе не было сказано ни слова. Зато радио «Свобода» вечером 22 сентября вволю поупражнялось в красноречии, оповестив весь мир о том, что в Угличе полевая жандармерия подавила выступления угличских заключенных. Причем назывались какие-то заоблачные цифры погибших и раненых. Впрочем, это была отличительная черта «вражьих голосов»: если наша пропаганда о жертвах подобных ЧП обычно молчала либо значительно занижала их количество, то забугорные вещатели число жертв специально преувеличивали. Для нагнетания еще большего кошмара.

В 1975 году в СССР было совершено 1951 убийство, связанное с хулиганством (на 275 случаев меньше, чем в прошлом году). Однако, несмотря на снижение подобных случаев, ситуация все равно была тревожной. Это явно указывало на определенное падение нравов в стране, когда жизнь человеческая порой стоила… например, несколько свежемороженых рыбин. Подобный дикий случай произошел осенью 75-го в столице Украины Киеве. Выглядело это следующим образом.

2 октября некие киевляне Степненко и Гонзик, находясь в нетрезвом состоянии, шли по улице Краснозвездной. На полпути им попался на глаза лоток гастронома № 517, где продавалась свежемороженая рыба. Степненко решил купить себе несколько штук рыбы и встал в очередь. В тот момент, когда он расплачивался с продавщицей, его приятель незаметно зашел ей за спину и украл несколько рыбин, бросив их себе в сумку. После этого друзья удалились, как ни в чем не бывало.

Между тем кражу рыбы заметил один из мужчин, стоявших в очереди, – рабочий завода «Арсенал» Аликин. Сегодня вряд ли бы кто стал затевать из-за этого скандал, но в советские годы все было иначе – тогда принципиальных и совестливых людей было значительно больше. В итоге вместе со своим приятелем Карповым Аликин бросился за воришкой и достаточно быстро догнал его. «Верните рыбу на место!» – потребовал рабочий у Гонзика. Но тот в ответ лишь рассмеялся. А когда Аликин взял его за локоть, чтобы силой отвести к лотку, в дело внезапно вмешался Степненко.

Мощным ударом кулака в лицо он сбил Аликина на землю и принялся жестоко избивать его ногами. Карпов хотел было вмешаться, однако ему помешал Гонзик – он буквально повис у него сзади на плечах. А когда в драку попытался вмешаться еще один человек – некий автовладелец, проезжавший на своем автомобиле мимо, – тот же Гонзик опрокинул его на асфальт, дернув за ворот рубахи. В итоге Степненко в течение нескольких минут со всей злостью бил лежащего на земле Аликина, нанося ему удары ногами по лицу и другим частям тела. Один из этих ударов оказался смертельным – мысок ботинка угодил точно в висок.

Состоявшийся вскоре суд определил Степненко наказание в виде 12 лет колонии строгого режима, а его приятелю Гонзику сначала дали 9 лет, а потом скостили срок до 5 лет колонии общего режима.

В ночь с 3 на 4 октября в Рязани ограбили… химчистку на улице Дзержинского. Не ахти какое преступление, скажет читатель, но, как говорится, чем богаты. Ведь в те достопамятные годы заказные убийства почти не практиковались, а маньяки и террористы если и встречались, то крайне редко. Поэтому львиную долю преступлений в СССР составляли не тяжкие преступления, а мелочовка: например, кража сохнущего на улице белья или сигарет из табачного киоска. Поэтому знаменитые строчки песни из телесериала про «ЗнаТоКов» о том, что «кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет», не была далека от истины. Эта песня была написана в 1970 году , когда уровень преступности в СССР еще не зашкаливал и в большинстве преступлений сохранялся налет патриархальности. Поэтому большинству молодых людей, которые целенаправленно шли в сыщики, было скучно на работе, поскольку редким из них выпадали погони с перестрелками или, на худой конец, охота за кровожадным маньяком. Большинство инспекторов угро по всей стране искали злостных алиментщиков или похитителей белья. Так что советский кинематограф не преувеличивал, когда снимал фильмы о таких скучающих сыщиках (речь идет о фильмах вроде белорусского «Всего одна ночь» ( 1977 ) или хита Студии имени Горького «Сыщик» ( 1980 ).

Однако вернемся к ограблению химчистки в Рязани. Неизвестные грабители проникли в нее путем взлома оконной рамы и унесли оттуда одежду на сумму свыше 500 тогдашних рублей. Расследование преступления поручили сыскарям из ближайшего отделения милиции. И те нашли грабителей за считаные дни.

Начали сыщики с того, что опросили жителей близлежащих домов на предмет выявления сомнительных личностей, ведущих антиобщественный образ жизни. Добропорядочные граждане назвали несколько имен, среди которых чаще всего мелькали фамилии двух братьев – Михаила и Вячеслава Михеевых (фамилия изменена). Люди отзывались о них весьма неодобрительно: дескать, нигде не работают, а одеваются всегда с иголочки. Вот и давеча кто-то видел, что младший из Михеевых – Вячеслав – щеголяет в новой «олимпийке». Сыщики решили навестить братанов. И не ошиблись. Оказывается, «олимпийка» Михеева-младшего входила в число украденных из химчистки вещей. Поскольку отпираться на этот счет было бессмысленно, Вячеслав сознался в ограблении, но заявил следующее: дескать, грабил один, а краденые вещи уже успел продать неизвестным людям. Но сыщики позволили себе не поверить парню. И взялись за старшего брата – Михаила.