Ныне вдовствующая герцогиня была значительной и интересной личностью. Почти все знавшие ее — от королевы до представителей самого низшего сословия — восхищались ею и почитали ее.

Теперь волосы герцогини были белее снега, а лицо изрезано глубокими морщинами, но она была все еще красива той красотой, которую художники всегда стремятся запечатлеть на полотне, а движение, с которым она протянула графу руку, было исполнено невыразимого изящества.

— Мне сказали, что ты уехал, Дервин! — воскликнула она.

— Но я вернулся и был весьма рад узнать о вашем приезде, бабушка.

Граф поцеловал ей обе руки и поинтересовался:

— А что вас привело в Лондон, смею спросить, дорогая бабушка? — В глазах графа запрыгали веселые чертики — ему-то было очень хорошо это известно.

— Мне нужно повидаться с зубным врачом, — твердо ответила герцогиня.

— Ну уж нет, бабушка! Позвольте вам не поверить! Скорее всего вы ни за что не хотите пропустить бурное начало светского сезона. Я жду вашего приезда уже две недели.

— Полно, я слишком стара для светских удовольствий, — ответила герцогиня, однако ее улыбка опровергала слова.

— Что касается меня, то вы не могли бы приехать в более подходящий момент, — сказал граф, усаживаясь в кресло подле герцогини.

Он говорил серьезно, и бабушка, взглянув на него, с тревогой спросила:

— Надеюсь, ты не собираешься известить меня, что обручился с одной из этих настырных вдов, которые так упорно тебя осаждают?

— Нет, бабушка, — поспешно возразил внук, — я не обручен и не имею ни малейшего желания быть скованным цепью Гименея ни с одной женщиной на свете.

— Но насколько мне известно, ты заигрываешь со многими из них?!

— Ах, бабушка, от вас ничего не скроется! Вы знаете все сплетни, касающиеся и Карлтон-Хауса, и других домов.

— Карлтон-Хаус!

Тон вдовствующей герцогини был очень многозначителен.

— Но я хочу вам кое-что рассказать, — прервал ее граф, зная по опыту, что если бабушка начнет обсуждать поведение принца-регента, то ее трудно будет остановить.

— О чем?

— Я случайно узнал, что допустил большой промах в отношении опекаемой мною особы...

— Опекаемая особа? — воскликнула герцогиня. — А я и понятия не имела, что ты являешься опекуном! Помню, мой бедный супруг...

— Я уверен, что дедушка в высшей степени ответственно относился к своим обязанностям, — опять перебил ее граф, — но я, к сожалению, вспомнил о своих только сегодня.

— А что случилось сегодня? — с любопытством спросила вдовствующая герцогиня.

— Я случайно встретился со своей подопечной и привез ее в Лондон.

— Так это особа женского пола! — воскликнула герцогиня с таким видом, словно сделала необыкновенное открытие. — И, полагаю, сумев навязаться тебе в качестве дорожной спутницы, она теперь попытается стать постоянной?

Граф рассмеялся:

— Напротив, бабушка. Она твердо намерена вообще не выходить замуж.

— Вообще? Неужели на свете существует такая девушка, которая не старалась бы подцепить себе мужа и, если возможно, тебя?

— Вы должны познакомиться с Петриной. Между прочим, она богатая наследница, и это одна из причин, почему она не очень спешит связать себя брачными узами.

— Но ты говоришь, что привез эту девушку сюда?

— Под ваше крылышко, бабушка, хотя бы на сегодняшний вечер.

— Уверена, что за время моего отсутствия ты несколько повредился в уме. Девушка в Стэвертон-Хаусе! Никогда не приходилось слышать прежде ни о чем подобном!

— И мне тоже, — скорбно подтвердил граф. — Но так как ее мать и отец умерли, а сама она сбежала из пансиона, ей больше не к кому обратиться за помощью.

— А как она выглядит? — с подозрением в голосе спросила вдовствующая герцогиня. — Если ты думаешь, что я стану покровительствовать какой-нибудь дерзкой девчонке, некрасивой и невоспитанной, ты очень ошибаешься!

— Она хорошенькая, и ее отец — майор Морис Линдон. Когда-то мы с ним служили в одном полку.

— Счастливчик Линдон?

— А... вы о нем слышали?

— Ну разумеется, я о нем слышала. Но ты, наверное, слишком юн, чтобы помнить, как твой кузен Гервез Канингэм вызвал его на дуэль.

— И они дрались?

— Конечно, дрались! — ответила вдовствующая герцогиня. — Линдону повезло, как всегда, и он ранил беднягу Гервеза в плечо, хотя повод к дуэли подал он сам: его застали при самых компрометирующих обстоятельствах с женой Гервеза — Кэролайн.