А ведь совсем недавно его серьезно волновали вопросы и решения абсолютно иного плана. Например, как назвать этот новый аномальный фактор – «чумой Саблина» в честь ее погибшего первооткрывателя Аркадия Павловича или все же потешить свое самолюбие и назвать «чумой Михеля»? Стаса передернуло от этой мысли. Все те вопросы, недавно казавшиеся очень серьезными и фундаментально важными, в один миг ушли в разряд какого-то детсадовского фольклора.

Стас, не глядя, привычным движением взял со стола рамку с фотографией сына. Сеня смотрел на него с фотокарточки блестящими глазками и улыбался во все свои неполные ряды детских зубиков. Директору филиала на мгновение стало плохо. К горлу подступила тошнота. И без того плохое зрение окончательно поплыло, превратив окружающий мир в замыленные цветные пятна. А весь воздух из кабинета, казалось, вышел на перекур, оставив Стаса задыхаться в абсолютном вакууме.

– Так что же теперь? Быть или не быть?.. – произнес вслух директор, когда немного отошел от приступа.

– Станислав Викторович, это победа! – В кабинет влетел молодой лаборант, перспективный юноша из приближенных к директору людей. – Лиманову конец, даже его соратники сейчас выносят ему мозг! Уже запланировано внеочередное экстренное совещание! Все желают видеть нашу статистку и копии отчетов! И да, Сергей и Кирюха передают вам свои поздравления! У нас получилось, мы молодцы!

Молодой человек выдал всю свою шумную речь буквально на одном дыхании и уже набрал в легкие воздух, чтобы разразиться еще одной тирадой, когда Стас оборвал его.

– Послушай, Коля, – директор разговаривал с подчиненными всегда твердо, без тени каких-либо эмоций, – я тут вот что подумал. Как ни презирает наша группа профессора Лиманова, но он все же имеет очень серьезных и влиятельных друзей в Москве. Я это о чем – мы выдвинули ему очень серьезные обвинения, и скоро начнется весьма жесткий разбор полетов. Головы могут полететь с обеих сторон. Кирилла Федоровича, Сергея, Иннокентия и других наших заслуженных коллег, думаю, не тронут, но вот что касается тебя, аспиранта-лаборанта…

– И что же вы предлагаете? – еще исполненный радостью победы, прощебетал молодой человек.

– Вот это по-нашему – сразу к делу и без лишних вопросов! – Стас позволил себе немного наигранной радости. – План, Николай, у нас такой. Ты прямо сейчас заскочишь в буфет и возьмешь там себе пирожков и воды на целые сутки. После чего, не заходя в общежитие, ты оправишься на нашу новую горную стоянку, где мы оставили припасы и планировали поставить полевую лабораторию. Там меня и жди, не высовывайся. А если все пойдет не так, то я найду способ связаться.

– Я вас понял, Станислав Викторович, но, думаю, вы напрасно опасаетесь! – Молодой человек искренне улыбнулся. – Что они теперь нам могут сделать? Мы же уничтожили лидера ваших оппонентов, теперь они разбегутся по норам своих кабинетов и будут дрожать каждый за свою шкурку.

– И все же я настаиваю. Помнишь, сколько раз мое чутье нас спасало? Сколько раз я оказывался прав? – Стас пытался говорить спокойно, глядя на своего преданного ассистента, которого ему предстояло вечером сдать спецслужбам. – Вот и сейчас делай так, как я сказал. И на всякий случай никому не говори, куда направляешься. Понял?

– Как скажете, Станислав Викторович, вам виднее! – задорно выпалил лаборант, улыбнулся и добавил: – Тогда я пошел за пирожками? И еще раз с победой вас!

Выкрикнув последнюю фразу, воодушевленный молодой человек выбежал в коридор, захлопнув за собой дверь.

– Да уж, «победа». Пиррова победа… – произнес себе под нос Стас, откинулся в кресле и закрыл глаза.

Граница карантинной зоны

Годовщина изоляции

Поселок Росток-1 был одним из первых среди многочисленных поселений, возникших у границы карантинной зоны, когда на монгольских пустошах запахло большими деньгами. Он вырос на месте покинутой армейской стоянки. Часть передислоцировалась на новую позицию, внутрь карантинной зоны, а бараки и прочие времянки тут же заводнили разного рода пройдохи, барыги, дельцы и девицы легкого поведения. Солдаты здесь пробурили скважину и поставили насосную станцию, что дополнительно поспособствовало разрастанию поселения. Позже тут отстроили и другие домики, в которых организовали некие подобия гостиниц, развлекательных, питейных и торговых заведений. Любой товар и любую услугу советский рабочий, солдат или научный сотрудник мог получить тут, в одном месте.

По удачному стечению обстоятельств, двухэтажный корпус филиала Института внеземных культур ударными темпами отгрохали здесь же. А по соседству возвели небольшие, но вместительные общежития – такие же панельные здания, как и сам корпус института. И вообще в сравнении с другими поселениями, где преобладали юрты, дома на колесах и прочие времянки, Росток выгодно отличался вкраплениями достаточно большого числа фундаментальных каменных и панельных строений. И пусть все эти строения были не более чем двухэтажными, но это уже придавало поселку относительно цивилизованный вид.