Чтобы закрепить плоды новой политики, Антиох приказал уничтожить все экземпляры еврейского Священного Писания, запретил обрезание и соблюдение еврейских пищевых предписаний, затем казнил тех, кого ловили за соблюдением старой традиции. Какое-то время казалось, будто иудаизм был уничтожен, а те, кто бескомпромиссно выступал против Антиоха IV, умерли мученической смертью.

Но теперь на сцену выходит замечательная семья.

Маттафия (Mattathias) — это греческая форма еврейского имени Маттафия (Mattathiah) («дар Яхве»). Это имя в канонических книгах Библии упоминается только однажды, а затем — только в одном случае после вавилонского плена:

Популярным он стал уже во времена Селевкидов.

Согласно Иосифу, прапрадедом Маттафии был Хашмон (или Асмон, в греческой форме), возможно, поэтому всех его родственников называли Хасмонеями или Асмонеями. Когда Иерусалим был взят силами Антиоха, Маттафия и его родственники переехали в Модин (Модеин — в Исправленном стандартном переводе), город, находившийся примерно в 17 милях к северо-западу.

У Маттафии было пять взрослых сыновей:

Даже среди иудеев становилось общепринятым давать прозвища, которые служили для идентификации личности. В этом случае прозвища имеют неопределенное значение, кроме, возможно, случая с третьим сыном Маттафии — Иудой Маккавеем.

Это прозвище часто считается греческой версией еврейского слова «маккаби» («кузнец»). Предполагается, что третий сын был Иудой Кузнецом, названный так из-за тех сокрушительных ударов, которые он вскоре нанесет по войску Селевкида. С другой стороны, есть некоторые данные, что у него это имя было и до того, как начались сражения, другая версия имени заключается в том, что оно происходит от еврейского «макаб» («назначить»). В таком случае он был Иудой Назначенным; то есть назначенным Богом на то, чтобы повести свой народ против Селевкидов.

Само имя Иуда (Judas) является, конечно, греческой формой имени Иуда (Judah). Весьма вероятно, что именно героизм Иуды Маккавея сделал имя Иуда столь популярным среди иудеев на многие последующие столетия.

Поскольку Иуда Маккавей стал героем, его родственников стали называть Маккавеями, это имя более знакомо теперь, чем Хасмонеи. Точно так же еврейское царство, которое было в копечном счете установлено под их правлением, названо Маккавейским царством, а время — Маккавейской эпохой. Еврейские писания, связанные с этим промежутком времени, смешаны в общую кучу как различные книги Маккавейские, даже если они непосредственно никак не связаны с семьей Маккавеев, и первая из них — это та, с которой мы теперь имеем дело, является Первой книгой Маккавеев.

Искра, от которой вспыхнуло еврейское восстание против Селевкидов, была высечена одним чиновником Антиоха, который прибыл в Модин с тем, чтобы предписать новые законы. Он попросил Маттафию, как видного еврейского лидера, подать хороший пример и проводить жертвоприношение в соответствии с требованиями закона. Для Маттафии это было идолопоклонством, и он отказался.

Однако были и другие иудеи, не настолько верные старым традициям.

Возможно, он говорил правду. В последующие времена успешная революция вспоминается как восстание объединенного племени или группы. Во всех революциях те, кто ревностно ведет борьбу до самой смерти, находятся в меньшинстве и обычно есть по крайней мере столько же и тех, кто настроен резко антиреволюционно, фактическое же большинство безразлично и при необходимости будет идти туда, куда его поведут (в любом направлении), но более всего предпочитает «не связываться».

Наша собственная революционная война проводилась меньшинством мятежников, столкнувшимися не только с британцами, но и с ретроградами, которые были по крайней мере равны с первыми по количеству. Но большинство колонистов не склонялось особо к какой-либо стороне. И сегодня у движения за гражданские права среди черных одной из проблем является безразличие большинства черных.

Так что и во времена Антиоха отнюдь не все иудеи были настроены крайне антиселевкидски. Многие стремились приспособиться; возможно, даже из-за своих прогреческих взглядов жаждали ассимилироваться. Так, когда Маттафия отказался от жертвоприношения, тут же кто-то другой пошел совершить его, либо из убеждений, либо, возможно, из мысли, что если кто-то не сделает этого, то весь город будет вырезан.