В действительности преступление греков состояло в том, что некоторые из их городов (объединенные в Ахейскую лигу) в глазах Рима недостаточно активно поддерживали римлян против Персея Македонского. Для Рима нападение на Ахейскую лигу было подобно вырыванию погремушки у младенца. В 168 г. до н. э. тысяча знатных греков была уведена в качестве пленников в Рим.

Завоевания Рима, его лояльность к союзникам, его республиканская форма правления и его гражданская доблесть — все это описывается с некоторым лирическим преувеличением. Несомненно, здесь виделось некоторое оправдание еврейской надежды (в то время) на Рим.

Его защита Пергама от Селевкидов и его укрепление Пергама за счет Селевкидов были весьма внушительными. Конечно если бы Иудея создала союз с Римом, подобные выгоды выпали бы и на ее долю. (Конечно, Рим поддерживал своих союзников из своих собственных соображений, и, в конце концов, он поглотил их всех, и врагов, и союзников, но у автора Первой книги Маккавеев не было преимуществ нашего суждения задним числом.)

Автор описывает посланника, которого Иуда направляет в Рим, и с Римом заключается договор о союзе. Но можно только задаться вопросом, а был ли такой союз сформирован на самом деле. Возможно, это было просто заявлено во всеуслышание войсками Иуды как своего рода «война нервов» против Селевкидов, у которых имелись вполне достаточные причины страшиться самого названия Рима. Если этот союз был просто пропагандистским оружием, то оно не оправдалось; а если это было на самом деле, то этот договор оказался мертвой буквой. Димитрий снова продолжил наступать на мятежников, и Рим не сделал ничего, чтобы помочь Иудее.

Силы Иуды сами пострадали от многочисленных потерь в борьбе против Никанора, и перед лицом свежего войска Селевкидов и «тори» многие дрогнули. Происходило массовое дезертирство, и Иуда оказался только с оставшимися восьмьюстами человеками.

Благоразумно было бы отступить, но если бы он сделал это, то остался бы без войска. В конце концов лучше уж бесстрашное сражение и вдохновляющая смерть. Именно этот путь он и выбрал. В последовавшем сражении маленькая горстка мятежников отчаянно билась, но явный перевес врага был непреодолим, и фактически они были полностью уничтожены.

Иуда Маккавей погиб вместе с остальными в 160 г. до н. э., через семь лет после того, как его отец протрубил призыв к восстанию.

В связи с гибелью Иуды Селевкиды торжествовали, и Иудея была теперь полностью в руках проселевкидских иудеев:

Однако это поражение не было полным. Димитрий учился на ошибках Антиоха, и законы против иудаизма не были восстановлены; Храм не был снова осквернен. Восстание закончилось политической неудачей, но в религиозном отношении оно было успешным.

Или же было не так? Не могло ли быть так, что там, где сила потерпела неудачу, происходила постепенная ассимиляция, которая могла быть успешной под руководством какого-нибудь первосвященника «тори»?

Однако у иудея не было возможности выяснять правду. Двое из сыновей Маттафии мертвы, павшие на войне против Селевкидов. Осталось трое: старший сын Иоанн, второй по старшинству Симон и Ионафан, пятый и самый младший, который уже проявил талант руководителя и к которому обращались выжившие мятежники в мрачные дни после гибели Иуды, когда селевкидский военачальник Вакхид правил страной через своего марионеточного первосвященника Алкима.

Однако в действительности силы мятежников были в то время слабыми. Они едва ли могли восстать против могущественного Вакхида без чьей-либо помощи. За такой помощью послали к набатским (Nabatean) арабам старшего брата Иоанна, но он был предательски убит ими в 159 г. до н. э., остались теперь только Ионафан и Симон.

Отчаянно сражаясь, они повели свой повстанческий отряд к временному безопасному убежищу через реку Иордан в пустыню Трансиордании:

Но Ионафан, скрывшийся в Трансиордании, предпринимал бесконечные набеги на Иудею и разбивал все посылаемые против него отряды или уклонялся от них. В конечном счете Селевкиды устали от бесконечных мелких стычек, которые отнимали у них энергию и ослабляли их в других более жизненно важных направлениях. Они заключали с Ионафаном соглашение, что позволило ему править Иудеей столько, сколько он поддерживал царство в мире и признавал господство Селевкидов.