Она оказалась права. И хотя Шалли настаивала на том, что Корм летает гораздо изящней и единственный безумный трюк Однокрылого не умаляет его мастерства, остальные судьи лишь улыбнулись, и в ящичек полетели четыре черных камня.

– Гарт со Скални! С’Релла из «Деревянных Крыльев»!

Марис про себя отметила, что Гарт и С’Релла, хотя и по разным причинам, выглядят этим утром одинаково неважно. Летатель был бледен и казался старше своих лет, девочка же, сдерживая слезы, кусала нижнюю губу.

Добровольные помощники-бескрылые расправили у них за спинами крылья, и Гарт со С’Реллой взлетели в небо безо всяких трюков. Он ушел влево, она – вправо; оба с приблизительно одинаковой легкостью пронеслись над берегом и лодками. Некоторые из местных замахали руками и разок-другой выкрикнули имя Гарта, но, все еще находясь под впечатлением отчаянного трюка Вэла, толпа безмолвствовала.

Сина, печально покачав головой, обронила:

– С’Релла никогда не выглядела в воздухе особенно изящной, как Шер или Лиа, но сегодня она летает гораздо хуже, чем всегда.

Глядя, как С’Релла при рутинном повороте против ветра потеряла высоту, Марис согласилась с Синой. Действительно, она может летать гораздо лучше.

– Думаю, что после случившегося вчера вечером бедняжка все еще не пришла в себя, – предположила Марис.

Рядом с дрожащей неуклюжей соперницей Гарт был неотразим, выполняя с присущим ему мастерством повороты и замысловатые петли.

– Судить этот поединок несложно, – сказал довольный Правитель, протягивая руку к кучке белых камешков.

Марис лишь надеялась, что он бросит в ящичек только один камешек, а не два.

– Ты только посмотри! – в отчаянии воскликнула Сина. – Моя талантливая ученица выглядит в небе не лучше впервые надевшего крылья восьмилетнего ребенка!

– А что там делает Гарт? – вслух удивилась Марис, видя, как вначале конец правого, а затем и левого крыла летателя пошли вниз.

– Вряд ли судьи обратят на эту оплошность свое драгоценное внимание, – ядовито заметила Сина. – Смотри, его ни с того ни с сего повело вправо.

Гарт, подхваченный ветром, вдруг понесся прочь от Скални, его крылья заметно подрагивали.

– Он только летит, – удивилась Марис. – И не выполняет никаких трюков.

Гарт уже направлялся в открытый океан. Он летел грациозно, но прямо, а, как известно, грациозно лететь по ветру весьма несложно. Его полет казался таким спокойным, таким мирным, но он находился на высоте не более тридцати футов и постепенно снижался.

– Он же падает, – выдохнула Марис и, повернувшись к судьям, закричала: – Помогите ему! Он падает!

– О чем это ты? – недоверчиво спросила Восточная.

Шалли поднесла телескоп к глазам и отыскала в небе Гарта. Теперь он уже скользил над самыми волнами.

– Марис права, – выдохнула Шалли.

Что тут началось! Правитель, вскочив на ноги, принялся размахивать руками и отдавать приказы. Двое стражников побежали к лестнице, остальные – кто куда. Глашатай закричала:

– Помогите летателю! Эй, в лодках, спасайте летателя!

Глашатаи на берегу подхватили ее крик. Зрители, показывая на Гарта пальцами, заорали.

Гарт коснулся воды. Его подбросило фута на два, потом он снова коснулся воды, снова оказался в воздухе и опять опустился. Брызги воды разлетелись во все стороны. Быстро потеряв скорость, он распластался на поверхности водной глади.

– Успокойся, Марис, – сказала Сина. – Его спасут.

К месту катастрофы быстро приближался маленький парусник. Через минуту он оказался рядом с Гартом, еще через минуту его втащили на борт, подцепив рыболовной сетью. Марис напряженно всматривалась в даль, но с такого расстояния невозможно было определить, жив он или нет.

Правитель отложил телескоп.

– Его спасли. И крылья – тоже.

С’Релла описывала круги над мачтой корабля, подобравшего Гарта. Она слишком поздно поняла, что произошло, но, даже окажись она рядом с Гартом раньше, помочь ему вряд ли смогла бы.

Правитель, приказав стражнику выяснить, что случилось, вновь занял свое место. Судьи обеспокоенно переговаривались, подавленные случившимся Марис и Сина молчали. Минут через десять вернулся стражник и доложил:

– Гарт жив и, хотя порядком наглотался воды, уже пришел в себя. Его препровождают домой.