— Некоторые считают его секс-символом. — Урсула вылила себе в бокал остатки вина. — Но я этого не понимаю. Мерзкий, страшный.

— Да у него, похоже, — сказала Тэнзи, опять принимаясь крутить кольцо, — и в карманах пусто.

— Но вы не считаете, что той ночью слышали именно его голос?

— Говорю же: возможно, — с раздражением бросила она, слегка пожав хрупкими плечами. — Но у него есть алиби, правда? Нашлось множество свидетелей, которые подтверждают, что в ночь убийства Лулы он находился очень далеко от Кенигерн-Гарденз. Какое-то время он провел у Сиары Портер, вы в курсе? У этой стервы, — с тонкой улыбочкой добавила Тэнзи, — которая спала с бойфрендом лучшей подруги.

— Она с ним спала? — переспросил Страйк.

— А вы как думаете? — засмеялась Урсула; мол, что за наивные сомнения. — Я знаю Сиару Портер, она выступала в благотворительном дефиле, которое готовилось при моем участии. Безмозглая потаскушка.

Всем подали кофе, а Страйку — еще и приторный десерт из крем-брюле с финиками.

— Уж извини, Джон, но Лула не проявляла особой разборчивости в выборе друзей, — сказала Тэнзи, потягивая эспрессо. — Взять хоть Сиару, хоть Брайони Рэдфорд. Эта, конечно, была не настолько к ней близка, но я бы такую на пушечный выстрел к себе не подпустила.

— Кто такая эта Брайони? — с напускным интересом спросил Страйк, хотя прекрасно знал, о ком речь.

— Визажистка. Деньги заламывает безумные; мерзавка порядочная, — сообщила Урсула. — Я с ней один раз имела дело, когда фонд Горбачева устраивал благотворительный бал, а она потом направо и налево трезвонила, что…

Урсула прикусила язык, поставила на стол свой бокал и взялась за кофе. Хотя эта тема не имела непосредственного отношения к делу, Страйк все же поинтересовался, о чем могла трезвонить Брайони, но Тэнзи, перебив его на полуслове, преувеличенно громко заговорила:

— А ведь еще была эта чудовищная девица, которую Лула пускала к себе в дом, помнишь, Джон?

Хотя она обращалась непосредственно к Бристоу, тот сидел с отсутствующим видом.

— Ну вспомни, на самм деле чудовищная, немыслимого цвета девица, с которой они иногда вместе возвращались домой. Какая-то бродяжка. То есть… от нее реально воняло… После нее в лифт было не войти. А Лула еще таскала ее в бассейн. Я и не знала, что чернокожие умеют плавать.

Бристоу, часто заморгав, покраснел.

— Одному богу известно, чем Лула с ней занималась, — продолжала Тэнзи. — Да ты, наверное, помнишь, Джон. Толстая. Неряшливая. С виду чокнутая.

— Я не… — забормотал Джон.

— Вы имеете в виду Рошель? — спросил Страйк.

— Да-да, кажется, так ее и звали. Она, кстати, была на панихиде, — сообщила Тэнзи. — Я ее заметила. В самом последнем ряду. Надеюсь, вы не забыли, — она пробуравила Страйка своими темными глазами, — что все это строго конфиденциально. Я не могу допустить, чтобы Фредди узнал о нашем разговоре. Мне совершенно не нужно, чтобы пресса вновь начала травлю. Счет, будьте любезны, — приказала она официанту.

Когда принесли счет, она молча передала его Бристоу.

Собравшись уходить, сестры отбросили назад блестящие волосы и стали надевать дорогие шубки, но тут двери распахнулись, и в ресторане появился рослый, поджарый мужчина лет шестидесяти, который огляделся и энергичной, целеустремленной походкой направился к их столику. Благородная седина и безупречный костюм придавали ему аристократический вид; во взгляде бледно-голубых глаз чувствовался холодок.

— Какой сюрприз! — вкрадчиво произнес он, останавливаясь между двумя женщинами.

Его приближение заметил только Страйк; трое других явно были застигнуты врасплох и совсем не обрадовались его приходу. Урсула и Тэнзи на мгновение замерли, причем Урсула даже не до конца вытащила из сумочки солнцезащитные очки.

Первой очнулась Тэнзи.

— Киприан, — сказала она, подставляя ему личико для поцелуя. — Да, чудесный сюрприз.

— Разве ты не поехала по магазинам, Урсула, милая? — спросил он, вежливо клюнув Тэнзи в каждую щеку и не сводя глаз с жены.

— Мы зашли перекусить, Кипс, — ответила Урсула, заливаясь краской, и Страйк почувствовал, что в воздухе запахло скандалом.

Бледно-голубые глаза демонстративно скользнули по Страйку и остановились на Бристоу.

— Я считал, Тэнзи, что твоим бракоразводным процессом занимается Тони, разве это не так? — спросил он.

— Это так, — ответила Тэнзи. — Но у нас не деловой ланч, Кипс, мы просто беседуем.

Его губы тронула ледяная улыбка.

— В таком случае разрешите вас проводить, милые дамы, — сказал он.

Коротко простившись с Бристоу и не удостоив Страйка ни единым словом, сестры в сопровождении мужа Урсулы направились к выходу. Когда за их троицей закрылась дверь, Страйк обратился к Бристоу: