Замечание: развить в разделе третьем.

В качестве пищевого суррогата могут выступать также консервированная донорская кровь, кровь трупа (исключительно опасная штука, но, по-видимому, не из-за трупного яда) и менструальная кровь. Однако если в первом случае над вампирами просто смеются, говоря, что они падки до мороженого, то в двух последних общество может опустить их ниже плинтуса — как падальщиков и „менструозников“ (монструозов). Также сомнительно, что последний род деятельности может легко сотворить из женщины сексуальную рабыню ее сосуна: оргазм в первые два критических дня, когда поверхность матки представляет собой сплошную рану, часто бывает весьма и весьма болезненным.

Обычную белково-углеводную пищу вампиры просто не умеют перерабатывать, тем более энергетическую (жиры), откуда и происходит миф об их особенной красоте — именно стройной осанке и отсутствии пивного брюшка. Но и это, возможно, следовало бы также упомянуть в разделе третьем.

По разделу второму основной части.

Вампиры способны обезвреживать любую скверну, растворенную в крови: бактерии и вирусы, наркотики, яды. Есть данные, что принятием вовнутрь некоторых веществ (шоколад, куда менее достоверно — бананы, ананасы, рябчики и грибное суфле) человек может доставить вампиру особенное удовольствие, но последнее требует тщательной экспериментальной проверки.

Вурдалаки довольно успешно множат себе подобных, хотя и неполовым способом: именно путем своеобразного кровяного брудершафта. Вряд ли для создания нового вампира достаточно просто занести в человека инфекцию (как говорит наиболее вульгарная их половина, тяпнуть): тогда полмира уже ходило бы в вампирской броне. К тому же это нерентабельно и создает нездоровую конкуренцию. Как говорил циник-кровосос в книге Терри Пратчетта: если Агнесса любит горький шоколад, с какой стати ей превращать шоколад в лишнюю Агнессу? (Заметим, как источник начальной информации этот автор совсем неплох, хотя использует чужие наработки.)

Кстати, имеются вполне солидные письменные источники, муссирующие именно тему повальной эпидемии вампиризма: вопрос питания „новоделов“ в них решается, однако, не на самом удовлетворительном уровне.

О том, умеют ли вампиры летать, мнения расходятся. Часто за полет принимают левитацию, гигантские шаги — как на спортивном снаряде с этим именем — и тому подобное. Так как тело их очень легкое, а мышцы сильно развиты, вскарабкаться на отвесную стену и спуститься с нее, вспрыгнуть на крышу четырех-пятиэтажного дома и заодно отвалить со своего пути каменную глыбу вполне солидного размера — для них несложно. Из этого следует, естественно, вывод о необычайной силе объекта нашего изучения.

Вопрос о невидимости вампиров или обращении их в туман, как нам кажется, остаётся открытым: так же, как невероятная для человеческого глаза скорость их передвижения, это может оказаться просто фокусом в стиле ниндзя, эксплуатирующим различия в прямом и боковом зрении человека.

Следует, однако, со всей серьёзностью отнестись к так называемому дару вампирского очарования: обычно его образует совокупность гипноза, внушения и природной кровососной прелести (вечная юность, элегантность, старомодно галантные манеры). При всей своей непреодолимости этот дар, тем не менее, не являет собой ничего сверхъестественного: человек, если поднатужится, сможет и поболее того.

Пресловутое бессмертие вампиров — это не что иное, как обращение их плоти (псевдоплоти) в прочную оболочку или скорлупу для духа (?), которая с возрастом и благодаря насыщению кровью делается всё крепче и всё менее способной к изменениям. Можно утверждать, что в вампирах своеобразно исполняется упование христиан на преображение смертной плоти в нечто иное, куда более качественное. Только вот происходит это здесь и сейчас…

В этом же русле можно говорить о потрясающей склонности вампиров регенерировать свои ткани — точнее, восстанавливать их в пределах, заданных первоначальной программой. Раны излечиваются, остриженные волосы вырастают, оторванные конечности (даже номер пятый — голова и номер шестой — специфически мужской орган для шестого же чувства) способны прирасти, если, разумеется, находятся в пределах досягаемости вампира. Особенно активно этот процесс идет в присутствии чужой (человеческой или вампирской же) крови.

Последняя — в разумных пределах, не ведущих к усыханию бессмертного донора — способна укрепить вампира до такой степени, что распитие человеческой крови станет ему попросту не нужно.

В связи с передачей крови от вампира к вампиру следует заметить, что это в какой-то мере заменяет им генетическую передачу родового опыта, которая свойственна животным, но (по крайней мере, согласно старым авторитетам) отнюдь не человеку.

По разделу третьему основной части.

Вампиров способен изобличить тот факт, что они не отражаются в зеркалах. Это, скорее всего, относится к разряду литературных вымыслов. Да, они избегают зеркал, но скорее всего по причине высочайшего самомнения. Однако, быть может, вампиры суеверны не менее людей и не хотят повторить дурной пример Горгоны Медузы, то есть нечаянно загипнотизировать себя („обратить в камень“).

Иные общеизвестные средства против вампиров, как-то: невежливость, выраженная в отсутствии формальных слов или иных знаков гостеприимства, проточная вода, священные символы, чеснок, лимоны, осиновый кол, серебро, огонь, дневной (солнечный) свет, — нуждаются каждое в отдельном рассмотрении.

Кровопийце вовсе не требуется особое приглашение для того, чтобы проникнуть в дом, новый или нет, безразлично. Исключение — вампиры старого закала, у которых правила этикета и приличия буквально записаны в крови. Но это правило в наше циническое время быстро себя изживает.