Но долго рассуждать не пришлось. Опять раздались шаги. В сопровождении недавней гвардии в камеру вошел новый человек. Это был кто-то рангом значительно выше. В чистой, даже франтоватой камуфляжной форме, на ногах нестандартные берцы из мягкой, хорошо выделанной кожи. В руках у нового человека была фотокамера.

– Мне надо вас сфотографировать, – без предисловий сказал он.

– А мне надо в туалет, – спокойно ответила Клава.

– Потом сходите.

– Нет, это вы потом сфотографируете. Иначе рожа у меня будет нефотогеничная. И вообще, зачем вам мое фото? Выкуп просить будете? Так не старайтесь, за меня некому платить. Дайте мне сходить в туалет.

– Отведите, – недовольно сказал человек охране.

– Я что, нянька? – фыркнул Таха.

– Идемте, я проведу. – Саша не побоялся пойти против мнения своего начальника.

– Проверь, чтобы подтерлась и руки помыла! – заржал Таха.

– Фантазии у тебя, Таха, смотри не умри от них. – Клава не мигая посмотрела на худого охранника, и тому почему-то стало нехорошо, словно он ступил мимо ступеньки.

Саша, довольный и своей смелостью, и тем, с каким искривленным лицом он оставил Таху, махнул рукой, приглашая Клаву.

Туалет оказался в торце коридора слева. Охранник вначале проверил помещение и только после этого пустил туда Клаву. Оказалось, что ни окон, ни какой-нибудь вентиляции, как в фильмах-боевиках, в туалете не было. Обычный микроскопический санузел. Но при всем при том на угловом умывальнике лежал обмылок. Клава положила его в карман, решив, что о том, зачем он ей понадобится, она подумает потом.

– Теперь станьте здесь. – Человек с камерой ткнул пальцем на белую стену коридора. – И сделайте лицо нормальное.

– Что с моими друзьями? – Клава закрыла лицо руками.

– С ними все в порядке, им сказали, что если они не будут выполнять наши требования, то им их подругу, – фотограф ткнул пальцем в лицо Клавдии, – будут выдавать по частям. И тебе, если ты будешь тут из себя строить, тоже будут выдавать твоих коллег по частям.

– Спасибо за доходчивое объяснение.

Клава открыла лицо и терпеливо подождала до конца фотосессии.

– А поесть принесут? – Она увидела, что фотограф собрался уходить.

– Не знаю, – не оборачиваясь буркнул он.

Таха грубо взял Клаву за руку и завел в камеру. Дверь снова закрылась.

Герман практически не помнил морзянки. Тем более, он был уверен, что никто из его друзей азбуку Морзе и не знал никогда. Поэтому первое, что он решил сделать, когда очнулся на старом топчане в узкой комнатке без окон с унылой лампочкой под потолком, это установить связь, используя оригинальный код. Шесть девять семь. Именно такие цифровые последовательности он оттарабанил на трубе отопления. Благодаря тому, что на среднем пальце левой руки Тельбиза было франтоватое стальное кольцо с открывашкой для пива, получилась звонкая дробь.

Герман не боялся привлечь внимание возможной охраны. Из-за стен доносились громкие звуки, скорее всего, рядом что-то строили или ломали. А последовательность цифр повторяла цифры на номере УАЗа, и цифры эти его друзья должны были помнить очень хорошо. Тельбиз раз за разом повторял свой сигнал, но ничего в ответ не происходило. Он уже совсем отчаялся, как вдруг глухой звук заставил прислушаться. Да, так и есть. Шесть, девять, семь! Или Вадим, или Клава отозвались! Ответ повторили еще раз, а потом к нему добавилось – два, четыре, три. Что такое «два, четыре, три», Герман сначала не понял. Но все оказалось проще пареной репы, когда прозвучал еще раз ответ, немного другой по звучанию, но там вслед за номером машины простучали «два, четыре, пять». Это же номера внутренних телефонов Клавы и Вадима. Герман радостно отстучал свой номер. Все живы и, судя по тому, что отзываются и решили головоломку, вполне неплохо себя чувствуют.

Клава, утомленная разговорами с охраной и фотографом, а потом, когда она уже решилась заснуть, перестукиванием с друзьями, в конце концов позволила себе выспаться. Проснулась она уже без головной боли, остатки наркотика или снотворного, под действие которого они попали, ожидая Тимура и сталкера, развеялись. Но полностью оценить все свои ощущения Клавдии не пришлось. Опять голоса в коридоре, скрежет ключей. В камеру вошел Таха и нарочито гадким голосом сообщил:

– Жрать пора!

Он отступил от двери и пропустил вперед Сашу. Тот держал в руке эмалированный чайник и алюминиевую миску. На мизинце у него висела прихваченная за ручку пластиковая кружка. Саша подтолкнул ногой табуретку к матрацу, на котором сидела Клава, и, поставив на нее миску, налил туда кипятка из чайника. Потом он достал из кармана пакет, высыпал его в тарелку. Из другого кармана он вынул ложку, вытер ее о штаны и размешал содержимое миски. Клава поняла, что ей приготовили обед. Или ужин. На десерт предложили пакетик чая с кипятком в пластиковой кружке.