Шрифт:
Вильярд посмотрел внимательно, помедлил, переспросил:
– Так и сказать, что именно король Ричард?
Интонация понятна даже стенам, что нас окружают, я улыбнулся и сказал легко:
– Граф, я уже давно в самом деле король. Где-то с пару недель, а то и больше, не помню такие мелочи. Не Сен-Мари, конечно, зачем мне такие лоскутки? Король ряда северных королевств, объединенных в один могучий кулак, что способен стереть с лица земли как Сен-Мари, так и любое королевство. Но мне важен не трон, я не тот дурак с мечом в руке, для которых борьба за трон – цель жизни. Власть – это не бабы и постоянные пиры, а возможность делать мир лучше. Вам одному скажу, что все задуманное могу сделать и без Кейдана, просто с ним жертв будет чуточку меньше. Не намного, но все же…
Он не сводил с меня испытующего взгляда, Алонсия же вообще задержала дыхание.
– А про вас говорят, – сказал он наконец, – как о кровавом чудовище… Я бы пошел с вами, Ваше Величество.
– К Кейдану?
– Нет, возвращать под вашу руку Сен-Мари. Хотя и не знаю, как это согласуется…
– Увы, – прервал я. – Граф, вы останетесь чуть ли не единственным оплотом стабильности в Гандерсгейме. Я скоро выведу отсюда войска. У вас авторитет, власть, уважение.
Он криво усмехнулся.
– Мергели больше всего чтут силу.
– Знаю по себе.
– А я, – сообщил он скромно, – победил их сильнейших бойцов. После чего те, по их обычаю, поклялись служить мне. Вот так я и стал тем… кем стал.
– Прекрасно, – сказал я. – Значит, с Алонсией не проклинаете меня? Я решал тогда вообще-то свои проблемы…
– Я понял, – сказал он. – Мы поняли. Но что нам оставалось делать? Но все равно спасибо. Первый год был трудным, но теперь мы счастливы… Его величеству Кейдану я доложу немедленно.
– Думаю, – сказал я, – он не станет колебаться.
Он посмотрел настороженно.
– Почему?
– В прошлый раз, – пояснил я, – когда он явился на выборы, показался мне достаточно… нацеленным.
– Я сейчас же сообщу ему о вашем желании, – ответил он.
– С ним много людей?
Он покачал головой.
– Много только у короля на троне.
Глава 12
Похоже, Вильярд благородно и щедро уступил Кейдану почти половину крепости, хотя нужды в этом не было, однако дело в престиже, потому я шел по длинному коридору с узкими бойницами в наружной стене, пока не вышел в небольшой зал.
В кресле дремлет придворный Кейдана в его цветах и с королевской эмблемой на плече. Он вздрогнул, заслышав уверенные шаги, тряхнул головой, затуманенный взгляд поймал мою фигуру.
Я видел, как он вздрогнул сильнее и поднялся, как полагаю, помимо своей воли. Лицо постаревшее и обрюзглое, я с изумлением узнал герцога Боэмунда Фонтенийского, верного советника короля Кейдана.
Он уже справился с изумлением, во взгляде откровенная ненависть, проговорил, не удостоив меня даже микроскопическим поклоном:
– По просьбе хозяина замка графа Вильярда его величество король Кейдан соизволил согласиться дать вам аудиенцию.
– Весьма благодарен, – ответил я с иронией. – Я польщен! А то все думал, как мне жить, если его величество король Кейдан, властелин Барруа и Монтегю, владетельный граф Перрине и гранд Прованса, герцог Госсюйенса и князь Арраса… я ничего не пропустил?.. Может быть, пару каких-то деревенек, что так важны для его величества?
Он произнес сухо:
– У вас хорошая память, ваше… высочество.
– Величество, – напомнил я. – Вам разве не сказали?
– Мы пока не получили подтверждения, – отрезал он.
Я отмахнулся.
– Ну и ладно. Что титулы? Важнее то, у кого меч длиннее. Кстати, мне нравится ваша верность королю. И хотя он больше не поднимется, это понимаете, так что в вашей верности корыстных мотивов нет… Это хорошо. Даже у Кейдана, как вижу, могут быть верные и преданные ему люди. Итак, ведите, сэр Боэмунд!
Он сказал чопорно:
– Подождите здесь. Я доложу о вашем прибытии.
Я кивнул.
– Хорошо. Я терпеливый. Господь тоже, кстати, долго терпит, но потом… вы знаете, что потом?
Он пожал плечами.
– Никто не знает помыслы Господа.
– Но мы знаем, – напомнил я, – что бьет он весьма больно. Вам рассказать на досуге про Содом и Гоморру?
Он удалился, каждым движением толстого зада подчеркивая, что я всего лишь один из, а к его величеству такие вот прут толпами, надоели.
Вернулся он достаточно скоро, не рискнул играть в придворные игры, произнес высокомерно: