Он стоял у стены своего жилища, пытаясь длинной палкой дотянуться до чего-то на крыше. Вернее, до кого-то… Там, яростно огрызаясь и шипя, скакал черный зверек, похожий на куницу. За всем этим безобразием лениво наблюдала большая, размером с леопарда, кошка. Окрас рыжий, пятнистый. На ушах рысьи кисточки. Белый кончик длинного хвоста методично бьет по траве. Кажется, понимаю, чьи следы я видел на тропинке.

Сделав несколько шагов, я остановился. Надо как-то обратить на себя внимание. Ничего другого в голову не пришло, как громко кашлянуть и поздороваться:

— Приветствую вас, мастер Адхур!

Все, включая и куницу, на секунду замерли и обернулись в мою сторону. Огромная хвостатая рысь, продолжая лежать, вперила в меня хищный взгляд своих желтых глаз. Дед, негромко что-то цыкнув кошаку, хмуро осмотрел меня с ног до головы и неприветливо буркнул:

— И тебе не хворать. Ты из каких таких далей вылез и откель, елки-моталки, мое имя знаешь?

Я, искусно изобразив удивление, ответил:

— Кто же не знает одного из четверых легендарных старейшин нашего народа?!

Лицо деда нахмурилось.

— Это какого-такого-вашего-перевашего народа? Ты, я смотрю, елки-моталки, пока топал сюда, головой своей пустой о дерево зацепился! Ты бы шел отсюда, странник, пока я зверя своего не спустил! Он тебе быстро одно место откусит!

Честно говоря, я был в шоке. Петруша, видать, перемудрил. Ну и ладно! Пошел ты! Не хватало мне еще со всякими психованными неписями конфликтовать. Уже было хотел развернуться и уйти, как вдруг меня осенило. Ну, конечно! Мой образ! Вчера только обновил его в мастерской у Дайтона. Я ведь сейчас вылитый дварф! А то, что мастера Грильби не смутил мой внешний вид, так это и неудивительно, он все равно ничего не видел.

Отключаю скрытый режим. Интересно, что он скажет сейчас.

Лицо старика вытянулось от удивления.

— Вот оно, значится, как, елки-моталки…

— Вы простите меня, мастер, что сразу не открылся. Враги кругом. Приходится скрываться.

— Да-да-да… — запричитал Адхур. — И ты уж прости старого. Совсем одичал тут… Приличного энана разглядеть не смог… Это же надо, елки-моталки…

Нашу беседу прервал яростный писк черного зверька. Он продолжал скакать по крыше, словно заведенный. Дедок раздраженно зыркнул в сторону юркого проказника.

— Всю крышу мне ведь сейчас разнесешь! Малахольный!

Я решил вмешаться.

— Может, помочь чем?

— Ой, не знаю, сдюжишь ли… — сокрушенно вздохнул старик. — Черный гурон, как-никак, из самых Стальных гор.

— Даже так? — решил подыграть я.

Старик ответил очень серьезно:

— Может, даже последний из своего вида…

— А что так? — удивился я.

Старик вздохнул и ответил хмуро:

— Ты, как я посмотрю, обо мне знаешь, а о черных гуронах, елки-моталки, ни слухом ни духом…

— Не сердитесь, уважаемый мастер Адхур, — начал импровизировать я. — Так вышло, что вырос я далеко от этих мест. По крови и в душе я Дер Свёр, но знаю мало о моем народе…

Старик вздрогнул при упоминании клана и мрачно спросил:

— Твоим родителям удалось спасти тебя от страшной участи? И вырос ты на чужбине?

Я лишь кивнул, боясь ляпнуть что-нибудь лишнее.

— Понимаю, — прошептал он задумчиво. — Как твое имя?

— Ольд.

— Хм, почти, как Брольд, — хмыкнул Адхур.

— Мастер Грильби тоже так сказал…

Старик вздрогнул и прошептал, не веря:

— Ты знаком с мастером Грильби?!

Я кивнул.

— Да. Он мой учитель…

Дед схватил меня за плечи и начал нетерпеливо трясти.

— Где он?! Что с ним?! Когда ты его видел последний раз?! Почему ты молчишь?!

Я терпеливо выдержал шквал вопросов и, когда старик немного успокоился, ответил:

— Его забрал Владыка Недр.

Адхур как-то в один миг обмяк. Мне даже показалось, что он постарел еще на несколько лет. На морщинистых щеках появились слезы.

— Как же так… — шептал он. — Что теперь будет с нами? Брольд исчез… Грильби мертв… Акс и Сатис, скорее всего, тоже… А как же тайное знание? Хотя… Постой… Ты ведь сказал, что…

Старик взглянул на меня.

— Ты сказал, что Грильби твой учитель. Ведь так?

Я кивнул.

— Он передал мне чертежи его самых главных и важных изобретений…

Адхур снова схватил меня за плечи, а потом неожиданно крепко обнял. Отстранившись, он взглянул на меня уже другими глазами. В них, мне показалось, я увидел надежду.