Старушка поднялась с колен. Побледневшие ее губы шевелились, прядь волос выбилась из-под повойника. На подножке одного из уходящих вагонов мелькнула знакомая фигура. Да, это была Лиза! Она цеплялась за поручень, кто-то удерживал ее. Наверное, она кричала, но не было слышно ничего, кроме глухого, убывающего стука колес.

— Лизанька, боже ж наш, Лиза! — сдавленно прошептала старушка.

Поезд, вытягиваясь в одну черную линию, все больше разрывал просвет между собой и мостом.

Лена положила голову на перила и посмотрела во двор.

Двор был грязный, заплеванный, серый от подсолнечной лузги. На воротах висела надпись: «Этапный пункт». Что это, Лена уже знала. Место, где все приходят и уходят. На этапе останавливались проходом через поселок Куричья Коса белогвардейские воинские части или отдельные отставшие военные. Останавливались и очень скоро как сквозь землю проваливались. А вместо них приходили новые.

Только Лена с нянечкой жили здесь уже целых три месяца. «До холодов», — как вымолила она у коменданта, пока, может, удастся разыскать маму. Да где уж там!..

Лена поводила щекой по захватанным до блеска перилам и зажмурила глаз. Во дворе стояла женщина-солдат и чистила винтовку. Значит, тоже скоро уйдет с этапа.

Однажды ночью, когда голодная Лена, не дождавшись Кузьминишны, заснула на табуретке, в их комнатушку вошел солдат и молча стал устраиваться спать. Лена скоро догадалась, что это не настоящий солдат: на нем были сапоги, брюки и гимнастерка с погонами, но из-под фуражки все время вываливались кудряшки, голос был вроде маминого, не грубый, а уж про глаза и говорить нечего.

Женщина-солдат так и осталась жить с ними.

Сейчас она кончала чистить винтовку. Щелкнула затвором, надела штык… Сунула руку в карман и вдруг крикнула:

— Ленка, подсолнухов дать?

— Дать. Я еще не завтракала.

— О-о? А бабка где?

— Нянечка? На поденке стирает.

— Вали сюда.

Лена сбежала с лестницы во двор. На бегу она подпрыгивала, но у сандалии оторвалась подметка и мешала. Женщина-солдат стояла, обняв винтовку, и тихо напевала.

— Получай, — сказала она, высыпая в Ленин подол горсть бело-черных семечек.

— А вы скоро уйдете и больше не придете?

— Уйду… Больно ты с моей девчонкой схожа.

— Она где, девчонка?

— Померла моя девчонка.

— А куда вы уйдете?

— Отсюда не видать. Воевать пойду, Ленка!

— С кем?

— Эк пристала… С красными!

— Они враги?

— Нас учат — враги. А там кто их знает… Мала ты, не поймешь.

Лене очень хотелось есть. Она не стала больше спрашивать, побежала в конец двора. Там у старого сарая Лена играла в куклы. На этапе все время ходили, шумели, а она, играя, любила разговаривать вслух.

Лена присела на валявшуюся доску и быстро, надгрызая кожуру зубами и ловко вытаскивая зерна маленькими грязными пальцами, стала есть семечки. Сегодня утром нянечка, наверное, как всегда, оставила ей немного хлеба и помидоров. Но, когда Лена проснулась, на столе ничего, не было — может, кто зашел и утащил?

Съев все подсолнушки, она вздохнула, разрыла сырую от вчерашнего дождя землю и вытащила деревянный ящичек. Его смастерил один из этапных, солдат с култышкой вместо ноги. В ящичке лежали два маленьких, с палец, матерчатых негритенка.

Еще летом, когда их поезд ограбили и угнали налетевшие из степи бандиты, а они с пассажирами поплелись в станицу, Лене отдала этих негритят толстая дама. Негритята были приколоты у нее к шляпе, а когда в станице дама сменила шляпу на платок, попали к Лене. Каждый негритенок был завернут в клетчатый лоскуток, остаток от Лениного платья. Хоть нянечка сердилась и говорила, что лоскуты надо беречь на заплатки, девочка не утерпела, стащила один. Разорвала пополам, и получились одеяла.

Она бормотала что-то, заворачивая негритят, но в это время у ворот заспорили голоса. В воротах стояла нянечка. Низенькая, в повойнике и переделанной из поневы юбке. Ее держал за плечо часовой, который сегодня вдруг вырос зачем-то у этапа. Часовой злобно кричал, и нянечка кричала тоже, размахивая узелком, — Лена знала, в нем остатки мыла с поденки и что-нибудь к обеду для нее.

Она сложила негритят, сунула ящик за пазуху и побежала к воротам. Нянечка, переваливаясь, уже взбиралась на крыльцо этапа. Лена догнала ее около их комнатушки.