Движение в дальнем углу моей камеры возле двери, привлекло мое внимание. Медленно и болезненно я повернула голову.

Там стоял Арчер с холщовым пакетом в руке. — Я уже начал беспокоиться.

Я прочистила горло, а потом, сморщившись, разжала челюсти. — Почему?

Он подошел вперед, берет, как всегда, скрывал его глаза. — Ты была без сознания в течение всего этого времени, самого долгого пока.

Я повернула голову назад к потолку. Я не осознавала, что он следил за тем, как мне надирали задницу. Его не было здесь в другие разы, когда я приходила в себя. Так же как и Блэйка.

Я не видела эту задницу некоторое время, и я не была уверена, находился ли он все еще здесь.

Я сделала медленный, длинный вдох. Как это ни грустно, когда я приходила в себя, я скучала по моментам забвения. Оно не было всегда только черным, огромным небытием. Иногда я грезила о Дэймоне, и когда я была в сознании, я цеплялась за эти слабые образы, которые, казалось, распадались и блекли, как только я открывала глаза.

Арчер сел на край кровати, и мои глаза захлопали, открываясь. Больные мышцы напряглись.

Несмотря на то, что он доказал, что не такой плохой, принимая все во внимание, я не доверяла никому.

Он поднял пакет. — Это просто лед. Ты можешь воспользоваться им.

Я с опаской посмотрела на него. — Я не знаю... Я не знаю, на что это похоже.

— Твое лицо? — спросил он, поглаживая сверток. — Оно не выглядит привлекательным.

Оно и не ощущается привлекательным. Игнорируя пульсацию в плече, я попыталась вытащить руку из-под одеяла. — Я могу сделать это.

— Не похоже, что ты можешь поднять палец. Просто не двигайся. И не разговаривай.

Я не была уверена, должна ли была обидеться на ту часть, что была о «не говорить», но потом он прижал сверток со льдом к моей щеке, заставляя меня сделать резкий вдох.

— Они могли бы доставить одного из Лаксенов, чтобы исцелить тебя, но твой отказ сражаться не облегчает твою задачу, — он нажал на сверток со льдом, и я вздрогнула. — Постарайся запомнить, когда в следующий раз пойдешь в учебные комнаты.

Я нахмурилась, но боль вновь пронзила меня. — О, как будто это моя вина.

Он покачал головой. — Этого я не говорил.

— Сражаться с ними неправильно, — сказала я спустя несколько секунд. — Я не собираюсь самоликвидироваться.

Или, по крайней мере, я надеялась, что не собираюсь. — Заставлять их делать это... бесчеловечно. И я не буду...

— Будешь, — просто сказал он. — Ты не отличаешься от них.

— Не отличаюсь.

Я начала садиться, но он пригвоздил меня взглядом, который заставил меня осесть обратно. — Мо даже не кажется человеком больше. Никто из них не кажется. Они как роботы.

— Они обучены.

— Обучены? — я зашипела, когда он переместил лед на мой подбородок. — Они бездумны...

— Не важно, какие они. Ты продолжишь делать это? Не будешь сражаться в ответ, не дашь сержанту Дашеру то, чего он хочет, ты собираешься продолжать быть человеческой боксерской грушей? И что это решает? Однажды один из гибридов убьет тебя.

Он понизил голос, до такой степени, что мне стало интересно, могли ли микрофоны уловить его. — И что случится с тем, кто изменил тебя? Он умрет, Кэти.

Давление стиснуло мою грудь, и совершенно другой вид боли всплыл на поверхность. На этот раз, я увидела Дэймона в своей голове — эту вездесущую, приводящую в ярость улыбку на его выразительном лице — и я скучала по нему так сильно, что огонь полз вверх по моему горлу. Мои руки сжались под одеялом, словно дыра открылась в моей груди.

Несколько минут прошло в тишине, и пока я лежала там, уставившись на его коричнево-

белые, одетые в камуфляж плечи, я думала что сказать, чтобы изгнать из себя пустоту, и, наконец, я придумала кое-что.

— Могу я задать тебе вопрос?

— Тебе, вероятно, не нужно больше говорить, — он переложил пакет со льдом в другую руку.

Я проигнорировала это, потому что была практически уверена, что сойду с ума, если продолжу молчать. — Существуют ли на самом деле Лаксены, которые хотят захватить власть?

Другие, такие как Шон?

Он не ответил.

Закрыв глаза, я испустила усталый вздох. — Простой ответит на вопрос убьет тебя?

Прошло несколько секунд. — Того факта, что ты просто задаешь вопрос — достаточно.

Это означает да?

— Есть хорошие люди и плохие люди, Кэти?

Я подумала, что-то, как он говорит «люди» странно. — Да, но это другое.

— Другое?

Когда ледяной сверток опустился на мою щеку снова, не было прошлой боли. — Я так думаю.