— Вы что, ждете, когда моя подруга разденется?

Сегодняшний клиент быстро сделал выбор, расплатился, убрал покупку в дорогой дипломат, на котором были выгравированы его инициалы, и ушел. Почти сразу появился следующий покупатель.

Все как всегда. Клиенты шли один за другим практически без перерыва. Действительно, очень удачный день. До самого закрытия у Элен не было времени подумать о себе, о своих заботах, об испытаниях, которые ее подстерегали.

Только покинув магазин и направляясь к метро, она вновь вернулась к своим тайным и горьким мыслям.

Круг знакомых жертвы… Она уверена, что не оставила никаких следов в квартире Филиппа. Телефонная книжка исчезла, ее пребывание на проспекте Мессин во время убийства получило объяснение. Антиквар просто обязан подтвердить ее слова. Ее ничто не связывает с убийством Филиппа. Ничто!

И все-таки она не будет в безопасности, пока убийцу не поймают. Если полицейские не найдут в ближайшее время убийцу, то они наверняка все-таки докопаются до нее. Для этого немного надо: какой-нибудь номер телефона, нацарапанный на билете метро, несколько откровенных слов, сказанных по пьянке приятелю…

Только когда Элен села в машину, ей удалось отделаться от навязчивых сомнений.

Дорога в Шату как всегда изобилует автомобильными пробками. Каждый день Элен дает себе слово не пользоваться больше машиной, а ездить поездом, который высаживает ее в пяти минутах ходьбы от магазина. И все же она каждый день садится в «остин», потому что ей лень ходить до вокзала в Шату, и потому что это «ее» машина, часть личной жизни, которой она была лишена столько лет, сидя взаперти и занимаясь воспитанием детей.

И все же Элен любит свой дом, она хорошо здесь себя чувствует и не хотела бы поменять жилье на квартиру в Париже.

Когда она, наконец, добралась до дома и остановила машину позади мэрии, то вдруг испытала удивительное чувство безопасности. Как будто смерть, ужас, страх остались там, позади, тогда как впереди ждет такой крепкий и надежный дом. Ее берегут каменные стены, решетка, которую сам Жорж покрасил в черный цвет. И липы, что растут в саду, и дикий виноград, который ползет по стене до самой крыши, и который часто приходится подрезать, чтобы он не лез в окна и не мешал солнцу… Да, в этом надежном укрытии до нее не доберется никакая опасность.

Надин уже дома.

— Пида приготовила говяжье рагу. Пахнет вкусно! Представляю, как на него набросится Даниель!

— Да, он всегда голоден.

— Стол накрыт. Я все проверила.

— Спасибо, ты просто молодец.

— Да, ты нашла машину?

— Как видишь… Вчера вечером я, наверное, просто ошиблась местом.

— Все равно это лучше, чем если бы ее украли. Папа вернется поздно?

— Не думаю.

Едва она произнесла эти слова, как раздался звук подъезжающей машины.

— А вот и он!

Двумя минутами позже Жорж вошел в дом. Он положил папку на письменный стол, рассеянно поцеловал жену.

— Ну как — ты довольна, что твой «остин» нашелся?

— А как ты думаешь?

— Парни из комиссариата тебя не очень ругали?

— Они просто посмеялись надо мной.

Жорж такой, как всегда — вежливый, ироничный, спокойный.

— Признайся, что здесь есть над чем посмеяться. Привести в действие всю полицейскую махину из-за автомобиля, который спокойненько стоит на своем месте.

Шутит, а между тем у Элен странное ощущение — ей кажется, что в тоне мужа, в его взгляде сквозит какой-то вопрос. Неужели Жорж чувствует, что что-то не в порядке? Эта история с машиной ему вовсе не кажется такой естественной. Разве интуиция не привилегия женщин? Несколько секунд Элен ждала неприятного вопроса: «А что ты там забыла на проспекте Мессин?» Ее ответ давно готов, тот же ответ, что и для полицейских. Но Жорж не настаивает.

— Когда будем ужинать?

— Через пятнадцать минут, если тебя устроит. Я не знаю, во сколько вернется Даниель.

Сидя рядом с ней, Жорж читает газету. Он ничего не сказал о смерти Филиппа — может, еще не прочел сообщение, а может, ему просто ничего не говорит фамилия Марвье. Что касается Надин, то она никогда не читает газет, и, видимо, еще ничего не знает о смерти своего знакомого.

Чтобы прервать тягостное молчание, Элен заставила себя обратиться к мужу:

— Кстати, как твоя история с халцедоном? Ты расспросил Арнона?

Жорж поднял голову от газеты, было видно, что его мысли далеко.