Перейдя на шаг, быстро восстановил дыхание. Сюда всё ещё долетал шум посёлка: нестройно подвывали сирены, чей-то голос в мегафон требовал «лечь и оставаться неподвижным».

«Профсоюзы приехали! – понял Семён. – Приехали наказать штрейкбрехеров, но помогли мне: полицейские покинули посты, чтобы остановить вандалов».

Он уверенно двигался в плотных сумерках. Настоящих ночей – беспросветной чернильной мглы, как на Земле, – Бар-ахх не знал: кислотно-жёлтый свет кольца легко затмевал звёзды. Тени от Кольца казались жидкими и размытыми по сравнению с тенью от Луны, зато всегда показывали верное направление. В ясную погоду, конечно.

Семён вышел на поляну, на которой оставил флаер, и привычно замер, оценивая обстановку, прислушиваясь и принюхиваясь – в вопросах спасения «лишних» чувств не бывает. Убедившись в полном одиночестве, Давыдов неторопливо приблизился к груде камней, которые сам всего два часа назад уложил, отмечая место укрытия флаера. Маскировочная сетка, под которой пряталась машина, теперь находилась прямо перед ним. «Хамелеон» добросовестно прикидывался продолжением каменистой почвы, с частым гравием и редкими прутиками выжженной солнцем растительности.

Осторожно протянув руку, Давыдов нащупал выпуклый бок флаера. Проведя ладонью вправо, коснулся леера, и по нему добрался до узла… Замер, затаив дыхание…

Узел был чужим!

Кто-то нашёл машину, снял маскировку, осмотрел флаер и вновь упрятал его под «хамелеоном». Зачем?

Тишина казалась враждебной: она звенела в ушах, бродила адреналином в крови, давила и напрягала. Семён заставил себя успокоиться и, развязав узел, осторожно свернул маскировку. «Хамелеон возьму с собой, – решил он, – пригодится. Но в машину не сяду».

Не открывая двери, он перегнулся через высокий борт, запустил компьютер и дал команду на возвращение.

Заворчал, просыпаясь, двигатель. Семён мягко оттолкнулся от машины и отбежал к валунам, обступающим поляну. Обернулся: флаер успел включить бортовые огни и плавно покачивался в пяти метрах над грунтом, разворачиваясь, выцеливая нужное направление.

Справа что-то сверкнуло. Давыдов, не раздумывая, ничком упал на землю, прикрывая затылок и голову маскировочной сетью. Злое шипение протянулось от края поляны до безмятежной машины. Грохот взрыва наверняка слышали даже на космодроме. От ударной волны и града осколков Давыдова спас камень, у подножия которого он укрылся. Он несколько минут лежал неподвижно, прислушиваясь к ощущениям. В первые мгновения нелегко понять, крепко ли тебе досталось. Но сейчас, вроде бы, всё обошлось.

Семён встал на ноги и осмотрелся. На удивление, ущерб от игры с огнём оказался невелик: прожжённая в нескольких местах сетка и обугленный каблук ботинка – видно, неудачно высунулся из укрытия.

«Если бы я вздумал лететь на флаере, то этот каблук – всё, что от меня бы осталось, – решил Давыдов. – Это не характерно работе полиции. Полицейские всегда кричат: „Покажи мне руки“. В полицейских суют ножи и стреляют, их бьют по голове бутылками и обливают напалмом, – а они всё кричат: „Вы арестованы, вы вправе хранить молчание“… и погибают. Нет. Судя по всему, стрелял робот-автомат, запрограммированный на уничтожение движущейся цели. Значит, мой противник допускал, что я найду заряд и разминирую машину. Противник знает меня. Он знает мои возможности. Это не полиция. Войну мне объявил кто-то другой. Не пора ли вызывать катер?»

Давыдов щёлкнул пальцем по ключ-карте в воротнике и решил поиграть в войну ещё немного. «В конце концов, не каждый день на меня расходуют ракету „земля – воздух“, – подумал он. – Вообще говоря, „удовольствие“ не из дешёвых. Было бы чёрной неблагодарностью улететь, не познакомившись со столь щедрым неприятелем поближе».

Семён обвязал сетку вокруг пояса и несколько раз подпрыгнул, проверяя шумность экипировки. Ордена не звенели, а оружия не было. Так что тишина гарантирована. Определив направление, в котором предстояло двигаться, он провёл ногой глубокую борозду в грунте, оставляя не след, а вызов вероятным преследователям. И только после этого побежал – неторопливо, но уверенно, понемногу приноравливаясь к рельефу и набирая темп…

О том, что его вызов принят, Давыдов понял примерно через час. Кто пошёл по его следу, тоже не было тайной: слева и справа от него гудели два полицейских флаера, обшаривая пустыню прожекторами. «Свет – для простаков, – усмехнулся Давыдов, – чтобы доверчивые беглецы прятались в кустарнике, где их в два счёта отыщут в инфракрасном диапазоне».

Пока флаеры кружили в стороне, Семён продолжал бежать. «Если повернут в мою сторону, укроюсь между валунами, – решил он. – Забьюсь в щель поглубже, а если повезёт, ещё и закопаюсь…»

Но и этим планам не суждено было сбыться.

Характерное шипение стартующих ракет раздалось с двух сторон одновременно. «Противник хорошо оснащён, – признал Давыдов, – действует как минимум двумя группами, согласованно и координированно…»

Он остановился и достал из воротника ключ-карту. Погибли люди. Время для игр закончилось.

Давыдов дал команду катеру греть двигатели и включил пеленг, по которому бортовой компьютер легко отыщет его в пустыне, после того как будет готов к взлёту.