Я повис над поверхностью широкой подземной реки. Ее мерно плещущие волны сияли настолько сильным фосфорическим блеском, что во всей пещере царил полусвет. Эту светящуюся воду я принял за пламя. Пещера, в которой протекала река, была необычайной ширины. Я едва различал берега, усыпанные белым песком. Но свод был сравнительно не высок — не выше двух сажен над уровнем воды. Я добрался до конца каната и висел как раз на одном уровне со сводом. Ручей падал сверху прямо в середину реки.

— Ну, что? — донесся до меня едва слышный голос профессора.

Я, насколько умел короче, прокричал ему все, что видел.

— Вы можете прыгнуть в воду? — спросил он меня.

— Пожалуй, смог бы.

— Так прыгайте!

— А как же вы?

— Обо мне не беспокойтесь. Прыгайте!

Я пережил несколько неприятнейших секунд. А что, если река эта очень мелка и я расшибусь о каменистое дно? Что если какое-нибудь неведомое чудовище, обитающее в этих таинственных водах, поглотит меня? Но делать нечего, пришлось решиться и прыгнуть.

Вода с плеском раздалась и поглотила меня. Долго погружался я в жидкое струящееся золото. И, наконец, коснулся ногами песчаного дна. Фонарь продолжал гореть и под водой и я увидел гигантских рыб, плывущих над самой моей головой. Не желая испытывать судьбу, я взмахнул руками и выплыл на поверхность. А через минуту, чихающий и отфыркивающийся, сидел на берегу и ждал профессора.

Вот из дыры в своде показались его американские ботинки на голых ногах (брюки пошли на устройство каната), вот он весь с пустым чемоданом за плечами, как гигантская люстра висит над сияющим водным паркетом. Он направил мне в лицо свет своего фонаря и приветствовал победным криком.

— Как вы укрепили верхний конец каната? — спросил я.

— Я придавил его десятипудовым камнем!

— А как вы заставите спуститься наше белье?

— Не беспокойтесь, оно само упадет к моим ногам. Я завязал узлом шерстяную рубашку. Когда я отпущу канат, этот узел, благодаря упругости шерсти, сам развяжется. Мы под камнем потеряем только одно полотенце.

Он прыгнул, и действительно, все наше белье вслед за ним соскользнуло в воду. Взмахнув ручищами, он погнался за ним, оставляя позади длинный сияющий след.

Но вот белье поймано, и он, увешанный тряпками, со сбившимися мокрыми волосами, похожий на Нептуна, вылез на берег.

— Уф, — сказал он и сбросил с плеч чемодан (в чемодане сидели обе его мыши — Тарас и Гретхен). — Теперь можно и отдохнуть.

Мокрое белье для просушки мы разложили на прибрежном песке.

— Посмотрите, это еще что за пещера? — сказал профессор.

Мы только что встали и напились кофе, который профессор сварил с помощью электрической спирали. Теперь мы, чтобы размять ноги, прогуливались по берегу подземной реки. Профессор был в благодушнейшем состоянии духа и нисколько не сомневался в успехе нашей экспедиции. На плечах его сидели мыши. Через четверть часа мы должны были выступить в путь.

Мы стояли перед широкой щелью, черневшей в гранитной стене.

— Подождите минутку, профессор, — предложил я: — я пойду и исследую эту пещеру.

— Не стоит, — сказал профессор, — зачем вам утомляться? Нам предстоит сегодня нелегкий путь.

— Я сейчас же вернусь, — вскричал я и вступил в темный коридор.

Через несколько шагов коридор повернул направо. Потом налево. Во все стороны от него отходили все новые ходы. Эта была бесконечная сеть извилистых длинных пещер.

Минут пять я храбро шел вперед. Но, не находя ничего интересного, я вспомнил совет профессора не утомляться и повернул обратно.

Откуда я пришел сюда — из правой или из левой галлереи? Постояв немного в нерешительности, я повернул направо. Через несколько шагов туннель снова раздвоился, и я опять остановился. Но через минуту храбро шагал вперед. Вот-вот сейчас передо мной заблестят сияющие воды реки. Чтоб не волновать профессора, я бегу и решительно делаю поворот за поворотом. Но реки все нет!

Может быть, я повернул не в ту галлерею? Они все чертовски похожи одна на другую. И я бегу назад. Неужели я окончательно сбился с пути? Бедный профессор, как он, верно, беспокоится. Я сейчас выйду: вон там, за поворотом река.