Она заговорила снова, стараясь ободрить и убедить пленника снять с себя скафандр. Ответом ей были цветистые проклятия. Она обернулась к Эстру:

— Смехотворно. Мы не можем вести переговоры в таких условиях.

— Если он желает оставаться в костюме… — Эстру пожал плечами. —Пожалуй, пусть остается, почему бы и нет?

— Нет, это не годится! — уверенно сказала Амара. — Это…

Это просто чертовски неудобно! Кроме того, он может вдруг впасть в неуправляемый припадок ярости или что-то в этом роде.

Последний довод, очевидно, был наиболее убедительным. По настоянию Амары пленника снова поместили в путы, и механики сделали попытку открыть костюм.

— Это весьма странно, Амара. Нет движущихся крепящих частей, нет даже швов. Этот костюм загерметизирован наглухо, и навсегда.

— Нет, какой-то способ открыть его есть, — ответственно заявил Эстру. — Вы просто не можете его найти.

Амара отодвинула в сторону приемопередатчик. В течение четверти часа она пыталась спорить с пленником, стараясь убедить его снять костюм. Но казалось, что он вообще не в состоянии ее понять — о чем она ведет речь? Видимо, виновато подумала Амара, ее русский слишком отрывочен, в большей мере, чем она предполагала. Или этот диалект слишком отклонился от основной версии.

— Так, терпение у меня кончилось, — заявила она наконец. — Открывайте этот костюм. Если он не откроется, вскрывайте!

Она, кипя от возмущения, выскочила из лаборатории, направившись в библиотеку.

С момента, когда его втащили в огромную космическую пещеру, Алексей Вереднеев не сомневался, что находится в лапах ненавистных киборгов. Он несколько раз видел пойманных киборгов, и поэтому распознал эти отвратительные, мягкотелые, отталкивающе безобразные создания. Правда, эти киборги выглядели не совсем так, как те, что он видел в Доме-Базе. Кое-каких органов, кажется, не хватало, вроде поворотных шарниров на головах или металлических коробок, встроенных в грудные клетки.

Но поскольку именно эти органы и были чем-то, связывающим киборгов с людьми, поймавшие его существа казались, следовательно, еще более отвратительными. Он предположил, что, адаптируясь к разным условиям, киборги умели заменять и изменять свои органы. Вероятно, тот факт, что они отправились в путешествие внутри космической пещеры, оказал влияние на их нынешний измененный вид.

Они разговаривали с ним на его собственном, но искаженном языке, и что они говорили, он почти ничего не мог понять. Он слабо надеялся, что скоро они все же убьют его — их жестокость была известной. Но только сейчас он начал сознавать все размеры этой жестокости. Его снова спутали и перенесли в другую часть пещеры, где беспомощного уложили на стальной плите. Там его ждали несколько киборгов и большое зеркало, в котором он мог видеть себя.

В руках у киборгов были инструменты, которые они направили на него. Они врезались в его тело! Алексей закричал, пытаясь сопротивляться, но эти создания не знали жалости. Они вскоре проникли сквозь наружную кожу, и он увидел обнажившееся нутро. Сознание начало его покидать. Потом они вскрыли его тело до самых внутренностей, и в последний момент психической травмы, когда он в самом деле потерял сознание, он увидел в зеркале бледное червеобразное создание, которого он никогда не видел раньше, такое же незащищенное, как в первый момент после рождения.

Самая престижная профессия на Кайане — это, конечно, сарториал. По престижности она гораздо выше, чем такие как психиатр, священник и формирователь общественного мнения. Эти профессии, как таковые, в культуре Кайана не существуют. Если у человека возникают проблемы, он обращается к своему сарториалу, и тот создает одежду, костюм, принадлежность костюма — что-нибудь, что поможет человеку найти выход из трудного положения.

Несмотря на это, кайанское искусство создания одежды не обязательно ограничивается специальными заказами. Существует очень обширная торговля готовой одеждой — по всему Рукаву Цист.

Но вся одежда, тем не менее, сделана вручную, на заказ или нет. Массовое производство на машине или на фабрике, очевидно, невозможно. Сама такая идея считается ужасающим варварством, и зиодцы, которые с готовностью покупают и носят такие одежды, вызывают жалость и презрение кайанцев. Одеяние кайанца — это его способ взаимодействия с мирозданием, его интерфейс, пограничная зона между внутренним и внешним миром, единственный способ оценить и подтвердить собственное существование, привести в действие скрытые способности и, следовательно, совершенно неизбежно и необходимо, чтобы одеяние было делом рук одного художника, одновременно и конструктора, и исполнителя замысла. Кайанский сарториал отличается чудесным единством работы рук и мозга. Используя энергоинструменты, зачастую работая в пылу вдохновения, он способен создать целый костюм за какие-то минуты, проявив поразительное искусство и оригинальность.

Кайанцы настойчиво отрицают, что их пристрастие к внешней декорации тела с помощью одежды имеет что-то общее с пристрастием к психоделическим веществам. Искусство Одеваться — считается, что это практичное экстравертированное умение реализации жизненных возможностей, не зависимое от внутренних перемен в настроении. Арт Матт-Хелвер («Путешествия по Рукаву Цист») склонен полагать, что самые искусные из кайанских сарториалов черпают вдохновение в подсознательных мотивах своих "Я". Руки, кроящие и сшивающие ткань, реагируют на сигналы подсознательного расового архетипа, которые затем могут овладеть носителями этих одежд.