В период боевого применения штрафной бригады в ее рядах отмечались случаи дезертирства. В основном к «народным мстителям» перебегали бывшие политические заключенные, не желавшие воевать. Впрочем, по словам Клауша, к партизанам уходили не только штрафники, но и солдаты других частей. Историк отмечает факт перехода на словацкую сторону военнослужащих 14-й ваффен-гренадерской дивизии СС, привлекавшихся к антипартизанским операциям [1078] .

Личный состав соединения прочесывал деревни, вел боевые действия в горной местности и проводил «усмирительные» акции. «Дирлевангеровцы» поголовно расстреливали население тех словацких деревень, в которых велась стрельба по немецким солдатам. Расстрелы населения, в том числе стариков и детей, проводились как в домах, так и на улицах. Имели место и случаи изнасилования женщин.

Действия штрафников стали вызывать жалобы не только со стороны германских властей, но и местного населения. В донесении СД Тренчина от 9 декабря 1944 г. говорилось: «Скверное поведение подчиненных Дирлевангера, как, например, в Ястребие, привело к многочисленным жалобам. Очень многие члены СС вели себя хуже, чем партизаны, залезали в магазины и, не желая что-либо оплачивать, требовали от населения еду и самогон. Наряду с этим они арестовали всех мужчин, чтобы спать с их женщинами, и у некоторых простых крестьян отобрали ботинки и лишили всего, что они при себе имели… Было бы больше пользы, если бы их использовали на фронте, что нужно сделать как можно скорее, а иначе порвется последняя нить связи с местным населением» [1079] .

Постоянное воровство и разнузданное поведение, как сообщают бывшие члены формирования Дирлевангера, практически не встречали противодействия со стороны младших командиров. Скорее напротив — унтер-офицерский состав, видя, чем занимаются их подчиненные, тоже участвовал в грабежах, в употреблении спиртных напитков и в изнасилованиях. Осужденных членов СС, не желавших принимать в этом участие, обычно презирали. О безобразных выходках уголовников вскоре доложили Гиммлеру. В декабре 1944 г. рейхсфюрер направил в бригаду письмо. По словам бывшего политзаключенного Германа Шульце, текст письма был короткий, но звучал грозно, и его зачитали перед строем: «Тисо, президент дружественной Словакии, жалуется на грабежи, которые творит часть Дирлевангера. Мы находимся в дружественной стране. Если президент еще раз узнает о таких случаях, все подчиненные Дирлевангера будут возвращены в лагеря» [1080] .

Письмо Гиммлера возымело свое действие. Чтобы навести порядок, Дирлевангер применил весь имевшийся у него арсенал средств, начиная от расстрелов и заканчивая телесными наказаниями. При его штабе появилось три шарфюрера, всегда носившие при себе резиновые дубинки. Как только из батальонов поступал сигнал о нарушении дисциплины, провинившегося уголовника арестовывали, привязывали к специальному столбу и нещадно били. В ход шло все — дубинки, палки, плети, мокрые прутья. Путем жестоких мер Дирлевангеру удалось замедлить процесс разложения в своей бригаде. В то же время было очевидно, что в дальнейшем моральное состояние личного состава будет падать, поскольку общая ситуация на фронте ничего хорошего не предвещала [1081] .

Хотя бригаду неоднократно пополняли уголовниками и осужденными военнослужащими вермахта, мнение Дирлевангера об этом контингенте было невысоким. Чтобы сделать из них хороших солдат, требовалось время. Определенную часть криминальных элементов и нарушителей воинской дисциплины отправляли обратно, в концлагеря, так как они не поддавались «перевоспитанию».

Учитывая сложное положение с личным составом, Дирлевангер 7 октября 1944 г. обратился с письмом к Гиммлеру и выдвинул оригинальное предложение — пополнить соединение за счет политических заключенных, то есть противников нацистского государства. Свое несколько странное предложение генерал войск СС обосновывал весьма причудливым образом:

«В лагерях имеются заключенные, которые в феврале 1933 г., а возможно, и после 5 марта 1933 г. не выдавали себя сразу же за национал-социалистов, а вначале оставались верными своему мировоззрению и тем самым проявили твердость характера в противоположность тем многим сотням тысяч, которые перешли на сторону более сильного, и, будучи в душе нашими противниками, 5 марта 1933 г. явились к нам с поднятой правой рукой. Я прошу Вас, рейхсфюрер, чтобы Вы распорядились о следующем:

…Коменданты концлагерей лично отбирают в каждом лагере до 250 бывших политических противников национал-социалистического движения, которые по твердому личному убеждению коменданта лагеря внутренне переродились и желают это доказать своим участием в борьбе Великогерманского Рейха. Возраст — до 45 лет, в исключительных случаях — до 50 лег. При определении годности к военной службе не следует быть слишком придирчивыми…» [1082]

Гиммлер, не без колебаний, согласился с предложением. 15 октября 1944 г. он приказал Готтлобу Бергеру провести отбор узников, находившихся под охранным арестом (Schutzh"aftlinge), а также лиц, содержавшихся в заключении по соображениям безопасности (Vorbeugungsh"aftlinge). В приказе рейхсфюрера СС подчеркивалось: «Заключенных, которые, по мнению комендантов, внутренне переродились и желают после этого принять участие в борьбе за Великогерманский Рейх, следует отбирать для особого полка СС "Дирлевангер"» [1083] .

Согласно журналу учета исходящих документов № 376/44 Главного административно-хозяйственного управления СС (ГАХУ), было дано указание, чтобы до 10 ноября 1944 г. провести вербовку заключенных, содержавшихся в концлагерях Аушвиц, Бухенвальд, Дахау, Нойенгамме, Маутхаузен, Флоссенбург, Гросс-Розен, Равенсбрюк, Заксенхаузен и Штуттгоф [1084] .

Всех заключенных следовало доставлять на базу караульного батальона СС в Заксенхаузене (SS-Wachtbataillon Oranienburg). 3 ноября 1944 г. ГАХУ отрапортовало, что в лагерях отобрано 966 узников, находившихся под охранным арестом, и 1064 узника, содержавшихся под арестом по соображениям безопасности. Таким образом, из 10 концлагерей эсэсовцы «навербовали» 2030 человек: 441 из Аушвица, 156 из Бухенвальда, 349 из Дахау, 4 из Маутхаузена, 47 из Флоссенбурга, 30 из Гросс-Розена, 81 из Равенсбрюка, 775 из Заксенхаузена и 14 из Штуттгофа [1085] .