Боевой группе 31-го охранного полицейского полка давались указания (в оперативном приказе от 7 июля 1943 г.), как необходимо действовать после блокирования партизан: «Начиная с 22 июля 1943 г. закрыть линию Делевичи — Петрашунцы — Першай — Кладки и предотвратить прорыв противника на север. Если наступление оперативной группы Дирлевангера проводится на левом фланге перед 31-м охранным полицейским полком, то 31-й полк прикрывает Першай в юго-западном направлении до излучины реки Изледь. Необходимо поддерживать связь с группой Дирлевангера. Находящиеся на севере от Воложина деревни Дайнова, Вильки, Дубина, а также два передовых оборонительных сооружения Дубина, жители которого, вероятно, дружественны бандам коммунистов, следует блокировать подразделениями 31-го охранного полицейского полка» [668] .

Другие оперативные группы (1-й мотопехотной бригады СС, «Грип», «Кернер») получили аналогичные задачи. Им было приказано заблокировать Налибокскую пущу с северной, западной, южной и юго-восточной стороны, пресекать все попытки партизан вырваться из окружения. После того, как будет завершена боевая фаза операции, в районе планировалось провести большую «операцию по эвакуации» (Evakuierungsoperatiori). Говоря иначе, вывезти все трудоспособное население на специальные пункты, максимально изъять сельскохозяйственную продукцию [669] .

Партизанская разведка отмечала прибытие немецких войск в Лиду, Новогрудок, Молодечно и Барановичи. Командование партизанского центра в Налибокской пуще под руководством В.Е. Чернышева (кличка «Платон») отдало приказ отрядам о подготовке к предстоящим боям. Приводилось в полную боевую готовность вооружение, пополнялись запасы боеприпасов. На подступах к базам «народные мстители» возвели оборонительные сооружения, заминировали пути возможного подхода противника. Также были сделаны завалы, разрушены мосты, вырыты противотанковые рвы [670] .

По воспоминаниям В.Е. Чернышева, командование зоны, учитывая то, что много людей ушло в лес под защиту партизан (35 тыс. человек), посовещавшись, решило одной частью бригад и отрядов оборонять пущу, а второй — выйти в тыл к немцам и наносить им удары. Встречается, правда, и другая точка зрения. Израильский исследователь И. Арад утверждает, что партизаны избрали тактику прорыва или просачивания через немецкие боевые порядки, прочесывающие лес [671] .

Операция «Герман» началась 13 июля 1943 г. Оперативные группы СС и полиции перешли в наступление и приступили к окружению партизанской зоны. Партизанские отряды встретили противника на подступах к зоне ударами маневренных групп и из засад и задержали продвижение эсэсовцев на два дня. Отдельные партизанские отряды сразу же попытались прорваться через боевые порядки немцев. В частности, 15 июля на участке, где вел наступление 57-й батальон капитана полиции Зиглинга, один из отрядов партизан намеревался форсировать Неман и выйти в безопасный район. Однако батальон пресек эту попытку и нанес «народным мстителям» тяжелые потери [672] .

16 июля немцы вошли в Налибокскую пущу. Это вызвало определенную панику у населения, в том числе еврейского. Люди, по словам одного очевидца, в страхе бросились бежать к болотам, несколько евреев было убито, часть была поймана. На берегах Немана и на дорогах эсэсовцы выставили заслоны с пулеметами, чтобы никого не выпускать из блокированного района [673] .

Следует подчеркнуть, что личный состав частей СС и полиции перед операцией был проинструктирован, как надо действовать в лесисто-болотистой местности. В приказе Готтберга от 7 июля 1943 г. подчеркивалось: «Надо обязательно принять во внимание, особенно с учетом предыдущих столкновений с партизанами, что как только партизаны понимают, что подверглись нападению, они пытаются скрыться в непроходимых болотах или замаскироваться под мирных жителей… На этой территории, изрезанной болотами и водными потоками, войска должны быть подготовлены к использованию водных путей и строительству вспомогательных мостов» [674] .

Боевая группа Дирлевангера сочетала боевые действия с карательными акциями. Начиная с 18 июля, штрафной батальон «зачищал» населенные пункты. Из деревень Путники, Володьки, Олехновичи 1-я рота батальона угнала все население в возрасте от 15 до 50 лет. Причем эсэсовцы не принимали во внимание даже то, что часть захваченных ими людей являлись служащими волостных управ Декшаны и Дуброво и имели на руках пропуска. В Раковской волости батальон опустошил две деревни и отобрал у крестьян от 250 до 300 лошадей, что вызвало большое возмущение у районного уполномоченного по сельскому хозяйству Шмитца, подготовившего доклад о срыве уборки урожая [675] .

Однако возмущение гражданских властей Дирлевангер пропускал мимо ушей. Его подчиненные продолжали уничтожать деревни. Так, «особому обращению» подверглись жители Воложинского района. Буквально за три-четыре дня было сожжено 11 населенных пунктов: Нелюбы, Макричевщина (15 жертв), Лапицы (50 убитых), Романовны, Довгулевщина (17), Полубовцы (21), Дубовцы, Слобода (10), Пилюжино, Юзефово, Среднее Село (58). Жуткая расправа произошла в деревне Доры, где эсэсовцы сожгли 106 человек [676] .

По мнению некоторых специалистов, деревню Доры немцы уничтожили осенью 1943 г. [677] . Но большинство историков, в том числе немецких, считает, что трагедия произошла в июле 1943 г. [678] . Вот что рассказал на процессе в 1961 г. один из бывших членов штрафного батальона: «В деревню Доры мы приехали вечером. Переночевали, а утром раздался удар колокола в церкви. Это послужило началом сбора. Все население было согнано в церковь и еще в один дом. Я стоял возле крыльца церкви. Когда люди там были собраны, немцы бросили в церковь несколько гранат, застрочили из пулемета и автоматов, облили стены какой-то жидкостью и подожгли» [679] .