Признаки катастрофы накапливаются постепенно, зато сама она проявляется враз. Мы все страдаем от синдрома внезапности. Но на самом деле такая вещь, как «внезапно», не существует, ей всегда предшествует невидимая нам причина. Каббала объясняет это просто: вы когда-нибудь, проснувшись утром, видели за окном внезапно возникший столетний дуб? Естественно, нет.

Там, наверху, посчитали, что Юра недостоин иметь сына и увидеть внучку. Юра долго шёл к дочери, почти не участвовал в её воспитании, практически не видел, как она росла. И когда Юля подросла, и сама установила с ним добрые отношения, и он уже начал открываться ей навстречу, там, наверху, ему почему-то не простили прошлого. Также и я, видимо, из-за своих необдуманных слов, тоже оказалась недостойна иметь сына от любимого мужчины. Та проблема, которая возникла, лишая нас с Юрой счастья рождения ребёнка, не случайность. В далёком прошлом уже было заложено семя этой проблемы. Через четверть века на новом жизненном витке всё вернулось, и нам с Юрой пришлось отвечать за свои слова и поступки.

7 февраля 2006 года в мужском клубе на ТВЦ, за десять дней до смерти, Юра сказал ведущему Алексею гусь-кову: «Уже не успею побыть счастливым». Когда Юра умер, женщины не плакали — выли, кричали в голос, иной раз даже напивались, а потом снова звонили и просили сказать, что это неправда.

Большие деньги — большое испытание. В своём последнем интервью на KM.RU 2 февраля Юра сказал: «Деньги — это влияние дьявола на человека. Это частичка дьявола, которая сидит у нас в душе. За деньги продаётся и покупается очень многое, кроме любви и счастья. Счастье и любовь за деньги невозможно купить, деньги — не эквивалент счастья. Самое интересное, что человек, стремящийся заработать денег, благополучие, оказывается в страшном тупике. Оказывается, он глубоко несчастен. Чем больше денег, тем человек несчастнее».

Поэтому ему самому нужно было постоянное подтверждение того, что его любят. Женщины, которые любят, нужны в противовес тем, которые «любят» за деньги. Для баланса, для внутреннего равновесия. Чтобы окончательно не упала собственная мужская самооценка: «Попрошу мои комплексы себе не присваивать».

Несмотря на весёлый, задорный характер, — а Юра мог в перерывах между пациентами вдруг броситься танцевать на кухне, показывая, как весело было вчера с молодёжью на пенной дискотеке, — я постоянно чувствовала не просто его ностальгию по прошлому, но усталость и даже обречённость. Подчас сидит где-нибудь в ресторане с таким странным настроением — людей не видит, разговора не слышит, смотрит насквозь, в никуда, а кажется, что будто в глаза, — и даже не растолкаешь. А потом вдруг, как проснулся: «А кто меня хоронить будет? А куда вы меня положите?» Когда человек теряет смысл в жизни, подсознательно включается какая-то программа на разрушение.

В самые интимные моменты Юра любил поставить старые песни Эдиты Пьехи или Майи Кристалинской, в особенности «Нежность», благо и мне они тоже были близки. Двенадцать лет разницы в возрасте по нынешним временам — люди одного поколения. А иногда ставил просто какую-нибудь релаксирующую музыку — горы, звук струящейся воды.

«Счастье — это то, что было, и чего уже нет. А что счастье для тебя?», — как-то спросил он. «Для меня счастье — забиться в уголочек, когда к тебе приезжает телевидение, слушать, смотреть на тебя и гордиться. Юрочка, я так горжусь тобой», — говорила я. «А ещё счастье — приходить к тебе, даже когда тебя нет, и копаться, копаться с твоими делами». Я и тогда знала, что это было счастьем.

Страх — страж всего в человеке. Но правда может удовлетворить одного человека, а ложь — тысячи. «Клянусь своим здоровьем, что не сплю с Леной». Эту фразу Юра сказал за несколько месяцев до смерти. Нельзя сказать, что Юра не чувствовал грань, которую нельзя переступать, просто он опять провоцировал судьбу. Таким уж он был человеком — любил жить на грани и опытным путём проверять всё на собственной жизни. Но ведь знал, что даром это не пройдёт, ни одно слово, ни один шаг не остаются без последствий, и в последнее время часто, как заклинанье, твердил: «Мне бы только всё успеть… Мне бы только всё успеть…».

Мы всю жизнь работаем для счастья. А оно приходит во время вкалывания, и мы не останавливаемся. Вот и старость, а счастье пропустили в жизни.

Мы о счастье мечтаем, а оно: лес за тобой, река, небо…

13 июля 2004. Сочи. Гостиница «Жемчужная». Кинотавр. Вчера был в ностальгическом восторге. Даже в наркотическом удаве. Поехал в те места, где не был уже лет 27. Там было счастье, в баре турбазы «Черноморец». Был молод и танцевал брейк-данс со стаканом красного вина в руке.

На улице Попова любил и наслаждался молодой, красивой девушкой из Волгограда.

«Мне никогда так не целовали ладошки рук», — это она обо мне. Моя молодость заключалась в моей сумасшедшей энергии. Её некуда было девать. А какая вкусная была еда в кафе «Бережок» в совхозе «Россия». Вчера наворачивались слёзы. А на улице Полевая соблазнил чью-то племянницу, скорее хозяйки. Она была чужой женой.

Третий день в Сочи. Жемчужина. Вчера вечером был пьян без вина в актёрской тусовке. Люблю провинции, маленькие города, городочки.

Выкурил сигарку.

В Сочи на Кинотавре я практически был счастлив в режиме он-лайн.

Турция.

Тут славно. Не хватает только Алика, какой-нибудь бляди и хорошей книги. Рыжик стала высказывать недовольство. Зачем я её привёз?

Гостиница. На второй линии отель Мариса в Тыкирово. Рядом Фазелис Принц.

Отель Сириус рядом слева, а чуть дальше отель Тыкирово. Турки — хорошие ребята.

Рядом сидит хозяин трёх гостиниц. Что он, счастливее, чем я? Думаю, нет.