– У коммунистов и капиталистов есть свои недостатки, - заметил Хрущёв.
– Но есть также и то, что их объединяет. И те и другие понимают, что жить и торговать между собой - приятнее и выгоднее, чем стрелять друг в друга.

– Хорошо сказано, господин Первый секретарь, - согласился президент.
– Вы были на войне?

– Да. Я был политработником и часто выезжал на передовую, - честно ответил Хрущёв.
– Приходилось и по окопам бегать под пулями, и под обстрелом бывать. И солдат награждать, стоя на бруствере.

В глазах Эйзенхауэра мелькнуло уважение.

– У вас есть воинское звание?
– спросил он.

– Да. Генерал-лейтенант, - ответил Хрущёв.
– Но вообще-то я - штатский человек, хозяйственник. Совсем не полководец. Вас я весьма уважаю за ваш большой вклад в нашу с вами общую победу над нацистской Германией. Иногда мне кажется, что, появись у нас снова общий враг, мы даже сейчас смогли бы прийти к соглашению и сотрудничать, отставив идеологические разногласия.

– А как же ваша идея мировой революции?
– спросил Эйзенхауэр.
– Разве вы оставили идею захватить весь мир?

– Мировая революция рано или поздно произойдёт сама по себе, без нашего участия, - убеждённо ответил Хрущёв.
– Мы своё дело уже сделали, мы послужили примером для всего человечества, создав государство рабочих и крестьян, где нет эксплуатации человека человеком. Теперь весь мир знает, что это возможно. Капитализм будет сопротивляться до последнего, будет вставлять этому процессу палки в колёса, но переход к социализму и далее к коммунизму неотвратим. Даже если Советский Союз не ударит пальцем о палец, чтобы ускорить этот процесс, он всё равно произойдёт.

– Господин Первый секретарь, я начинаю бояться, что выйду из этой комнаты убеждённым коммунистом, - усмехнулся Эйзенхауэр.

– Я себе такую задачу не ставлю, - рассмеялся Хрущёв.
– Вы наверняка читали опубликованные выдержки из нашей военной доктрины?

– Читал, - подтвердил президент.
– Был весьма удивлён. Господин Даллес уверил меня, что это очередная красная пропаганда и ничего более.

– Ничего подобного. Это - официальная военная доктрина СССР, - ответил Хрущёв.
– Официальный документ, определяющий, в том числе, нашу внешнюю политику. Я-то знаю. Там моя подпись стоит.

– Вы хотите сказать, что ваша концепция "мирного сосуществования" - это новая официальная позиция Советского Союза?

– Конечно! Господин президент, мы совсем недавно вышли из тяжелейшей войны. Меньше всего мы хотели бы сейчас ввязываться в следующую, как бы ни мечтали об этом господин Даллес со своим братцем.

– А помнится, дядюшка Джо был совсем другого мнения...
– заметил Эйзенхауэр.
– Турция, Иран, блокада Берлина... Как-то не вписываются его действия в концепцию мирного сосуществования.

– Сталин умер. Его похоронили. Вместе с ним похоронена его политика конфронтации с западом, - твёрдо заявил Хрущёв.
– Нам сейчас надо восстанавливать народное хозяйство, а не клепать игрушки для военных.

– Однако же клепаете?
– спросил президент.

– Так и вы не сидите сложа руки, у вас-то игрушек поболе будет!
– ехидно ответил Хрущёв.
– Вот меня генералы и запугивают: у американцев то, у американцев это, мы от них отстали, они нас завтра же разбомбят...

– И вас тоже?
– удивился Эйзенхауэр.
– Вы сейчас в точности описали моихгенералов.

– Господин президент, а не послать ли нам обоим на х#й наших генералов?
– предложил Хрущёв.
– Выделить им пустыню Сахару под полигон, и пусть себе развлекаются между собой, а наши великие народы смогут тем временем взаимовыгодно сотрудничать.

Переводчик запнулся, переводя слова Хрущёва, но затем перевёл практически дословно - через "fuck off"

Эйзенхауэр удивлённо поднял брови, потом покраснел и захрюкал, сдерживая смех, но не удержался и расхохотался в голос.

– Запишите это русское выражение, - сказал он переводчику.
– На совещаниях оно мне пригодится.

– К сожалению, господин Первый секретарь, осуществить вашу идею может оказаться не так просто.
– продолжил президент.
– Даже средневековые короли были вынуждены считаться со своим окружением, а уж президент демократической страны - тем более. Разве что у вас, коммунистов, иначе?

– У нас это ещё сильнее выражено. В СССР коллективное руководство, все решения принимаются голосованием.