Когда связь упадет, общаться штурмовые дроиды смогут только по направленному лучу, а значит, в зоне прямой видимости, проводами для передачи информации, кроме как диагностики, они тут совсем пользоваться перестали, да и непрактично это в боевых-то условиях. Но не это главное, главное, что у этих абордажников, с откровенно слабыми искинами, должен быть координатор (мне кажется, не подходит слово командир для кибернетических механизмов, координатор гораздо лучше звучит), с мощным тактическим искином. Таких дроидов должно быть минимум три, чтобы атаку полноценно контролировать.

Вот одного из них мне и надо завалить, потому как, чтобы контролировать действия по выкуриванию меня из медотсека, ему, в условиях отсутствия связи, придется в прямой видимости показаться, не мне, конечно же, но одному моему товарищу, который от корабельной сети запитан и сейчас остов разбитого дроида изображает очень успешно, между прочим. А как иначе, если у него все, кроме обзорных камер, отключено, а накопители для пушек сейчас не нужны ему особо, он и так от сети лишку получает.

Мысленно перекрестился, вообще к религии в целом я отношусь достаточно нейтрально, но как говаривал мой прапрадед, прошедший всю Великую Отечественную войну, от Москвы до Берлина: «В окопах под огнем неверующих нет». Несмотря на неестественную спокойность, для меня опять же нехарактерную, не иначе как следствие установки баз знаний, а возможно, и транквилизаторов, которые мне скафандр из встроенной аптечки вполне мог в дыхательную смесь добавить, на душе было не очень приятно, от осознания конкретного факта, что в ближайшее время в меня начнут немилостиво палить из плазменных, хоть и легких, но пушек и, возможно, не так уж и безрезультатно.

Глубоко вздохнул, собрался с мыслями, проверил боекомплект, прогнал диагностику систем скафандра и канала связи с дроидом, выдохнул.

— Лиина, вырубай свет, — я сам поразился спокойствию своего голоса, все понимаю, но не настолько же, причем проговорил я это не мысленно, а вслух в обычный динамик, оттуда все равно сигнал через нейросеть пойдет, но мне так привычнее, нечего мозг перед боем засорять.

— Фил! Ты что совсем самоубийца! У тебя сейчас в медотсеке твоем такое начнется…

— Вырубай свет, говорю. — Остатки сомнений покинули меня, выбор сделан, Рубикон, как сказал бы товарищ Цезарь Юльевич, перейден, теперь волноваться уже поздно.

Секунду ничего не происходило, а потом по всем частотам раздался треск помех, РЭБ в работе, даже прицельная сеть на мгновение рябью подернулась. Контрольное время пошло… минута… вторая…

«Взглядом» с дроида увидел две пары, мимикрирующий окрас не позволял разглядеть детали, но я не сомневался, что они ничем особо от моего подопечного не отличаются. Передвигались они короткими перебежками на своих четырех телескопических ногах, причем на пике скорости зачастую двигались прямо по стенам. Черт возьми, какие же они быстрые. В принципе, если бы я сейчас в проеме двери стоял и поливал их огнем, то может быть, одного и уложил бы, но вот тут такая штука получается, что пока один заканчивает перемещение, а другой начинает, — двое оставшихся периметр контролируют, в том числе и входной проем медотсека.

Холодная капля пота стекла у меня по носу и упала в основании забрала, где в мягкую пористую поверхность сразу же и впиталась. Внутри шлема пошел едва ощутимый обдув. Если эти шустрики сейчас на кабель хоть какое-то нездоровое внимание обратят, то все, можно смело паниковать, потому как шансов у меня больше не будет.

Киберы на валяющуюся на полу проводку никакого внимания не то что не обратили, даже не заметили, мало ли проводки какой на корабле бывает, а то, что она под потолком висит или на полу валяется, — разницы для дроида нет никакой. Приблизились к проходу, притом первая двойка с ходу сиганула в проем…

Если бы я телеметрию от искина не получал, пришел бы мне конец быстрый и безболезненный. На тактической сетке перед глазами, а точнее внутри, сетка-то не на экране, а прямо на сетчатку нейросетью транслируется, появились траектории, скорость и время вероятного входа противника в зону гарантированного поражения, — хорошо быть инсайдером. Думать времени не оставалось, бросив в проем плазменную гранату, я сместился вдоль переборки на метр, перехватывая винтовку для стрельбы. Все действия проходили на голых рефлексах, не могу сказать, что ничего не осознавал, но и четкого понимания происходящего у меня не было.

Защелкала импульсная винтовка, взрыв гранаты и открытие мной огня точно совпало с прохождением прохода киберами. Осколки одного из которых, густо искря, посыпались на пол.

Ничего себе убойная сила у винтовочки-то, на раз жестянку в дуршлаг превратила, и на индикаторе магазинов еще две трети зарядов осталось. Проскочила и одновременно забылась мысль, пока руки расстреливали второго дроида, пытавшегося обратно в коридор выбраться на оплавленных культях, что интересно, стрелять даже не пытался, потому как обе пушки хоть и были прикрыты щитами, но оплавились от прямого попадания гранаты.

Искин снова возопил, желая окатить оставшихся два с половиной дроида из плазменных пушек.

— Сидеть и не рыпаться! — проорал я, когда действуешь на рефлексах мозг обычно отдыхает или работает над совершенно другой задачей, например, где же этот гадский координатор шляется. Искин меня понял и, заткнувшись, принялся и дальше с удвоенным усилием ничего не делать, не иначе нейросеть помогла.

Метнул еще одну гранату, она не долетела, в воздухе взорвалась сбитая раскаленной плазмой. Я шмыгнул за переборку, все-таки это великая вещь, видеть, что твой противник делает, тем более когда он сам об этом не догадывается. Весь пол затянуло дымом от сгоревшего пластика, а поскольку система вентиляции была отключена, он потек, рассеиваясь по коридору в сторону рубки. Черт побери! Голова два уха. Гранатами раскидался, а про кабель связи забыл напрочь, чудо что не перебило, и работает до сих пор хоть в обшивку и вплавился.