— О таком я не смел даже мечтать! — Аббас задохнулся от радости и, молитвенно вскинув руки, упал на колени. — Готов быть вашим верным рабом, сэр!

— Зачем же рабом? Будете выполнять привычную работу. И хотя вы, как я мог убедиться, не нуждаетесь в деньгах, точнее — перестанете в них нуждаться, когда, так сказать, реализуете продукцию, я готов оценить ваши услуги… Скажем, две тысячи долларов. Устраивает?

— Да вознаградит вас Аллах!

— Отлично! С этой минуты вы у меня на службе, мистер Рахман. Можете встать или, если угодно, оставайтесь сидеть. Я вам верю… Завтра сюда подойдет небольшой караван, к которому мы оба присоединимся. Чтобы все сошло гладко и не возникло ненужных расспросов, я подготовил для вас небольшую легенду. Надеюсь, вы знаете, что это такое?

— Конечно, сэр. Раз уж я занимался такими делами…

— Поскольку мне понравилась ваша идея насчет лавины, то я беру ее за основу. С той лишь разницей, что оба мы альпинисты и работаем в одной экспедиции, исследующей подходы к Сияма-Таре. Устраивает такой вариант?

— Вполне, сэр. Как прикажете, сэр.

— К вашему сведению, меня зовут Чарлз Макдональд, и вы не ошибетесь, если станете называть меня по имени. Договорились?

— Как пожелаете, мистер Макдональд.

— Тогда поживее скатывайте свой коврик — и поспешим подняться в вашу обитель. От реки тянет ледяной сыростью, и будет куда приятнее, если оставшиеся детали мы спокойно отработаем у костра.

Ночь пролетела в трогательном согласии. Аббас не уставал подбрасывать в огонь можжевельник, и благовонный тяжелый дым, пронизанный жгучими искорками, низко стлался над остывшей землей.

Перед самым рассветом Макдональд, проверяя новообретенного помощника, позволил себе забыться. Поплотнее закутавшись в одеяло, он незаметно достал «вальтер» и притворился спящим. Уронив голову на грудь, зорко следил сквозь неплотно прикрытые веки за сменой теней, напряженно ловил каждый звук.

Но Аббас вел себя образцово. Когда ветер менял направление, он даже пытался отгонять от уснувшего хозяина дым. Видимо, предложенные условия его вполне устраивали.

Приближался гималайский рассвет. Сквозь пепельный сумрак проступили кромешные тени вершин. Синим застывшим дымом обозначились повисшие в серебристой пустоте облака. Потом началась игра невыразимых полутонов и в стремительно светлеющем небе, как спицы гигантского, набиравшего обороты колеса, промелькнули теплые розоватые проблески.

Костер больше не ослеплял, но мир внизу еще пребывал застывшим и черно-белым. Клокотала укутанная паром река. Покрытая изморозью тропа вдоль щебнистой осыпи выглядела невесомой паутинкой. Макдональд не поверил своим глазам, когда на дороге возникла расплывчатая фигура. Бросив мгновенный взгляд на своего действительно задремавшего напарника, он приставил к глазам бинокль. К развилке действительно приближался человек. Судя по всему, это был местный житель. Передвигался он довольно быстро, но не как спортсмен-марафонец, а словно бы скользил, едва касаясь земли.

— Аббас! — Макдональд бесшумно поднялся и растормошил похрапывающего пакистанца. — Ну-ка взгляните туда. — Перебросил благоразумно упрятанную в спальный мешок Ми-16 с оптическим прицелом.

Мгновенно пробудившийся контрабандист привычно вскинул оружие.

— Маджнун, [22] — определил он после долгого наблюдения. — Им движет чужая воля. В этой стране, где люди подобны демонам и поклоняются ансабам, [23] такое бывает. Я слышал не раз от старших товарищей.

— Что такое маджнун? — спросил Макдональд, не опуская бинокля.

— Человек, в которого вселилась злая сила, сэр.

— Вот как?.. А что, очень точно… А ну-ка сними его.

— Как это… снять, сэр?

— Огонь! — тихо скомандовал австралиец.

На прощание Роберт Смит преподнес верховному ламе полугаллоновый термос, вызвавший настоящую сенсацию среди местной элиты, а управителя дзонга, представлявшего короля Друк Юл, одарил совершенно ненужной тому, но все же занятной кофеваркой из термостойкого стекла.

Лама, испытывая одновременно смутную тревогу и облегчение, пометил в своих тетрадках, что пришелец из страны Америки намерен подняться к Большому ребру и, обогнув ледник, направиться в Мустанг.

От более точной детализации маршрута Смит уклонился, избегая заведомой лжи. По совету Макдональда, загодя отправившегося на разведку бродов, он, завалив проводника бесконечными хозяйственными поручениями, пригласил в качестве толмача итальянца.

Вольно или невольно, но европеец проявит сочувствие, если коллега неожиданно окажется в затруднительном положении. К придиркам местной администрации, погрязшей во мраке средневековых обычаев, он тоже отнесется совершенно иначе, нежели суеверный шерп, воспитанный в страхе перед кармой и жуткими порождениями гималайской фантазии: демонами, дакинями, ожившими мертвецами или снежным человеком.