Что-то открылось ей в эти ночи и дни, на многое она смотрела совершенно иначе.

— Все будет хорошо, — сказала, благодарно перебирая его пальцы. — Не волнуйся.

— Когда тебя выпустят.

— Не знаю еще, но думаю — скоро. Ты поезжай и ни о чем не беспокойся. Ни о чем!

— Разве мы не вернемся вдвоем?

— Мне бы тоже хотелось этого, милый. — Светлана едва сдерживала слезы. — Но боюсь, что придется задержаться. Я буду страдать, зная, как ты маешься здесь. — Она боялась, что он может понять ее не так, как нужно, и мучилась этим.

— Мы же будем видеться!

— Конечно. Но обстоятельства складываются не совсем так, как нам хочется, как бы мне хотелось теперь… Очень хотелось! Видишь ли, Кира, мне придется уехать, если, конечно, не помешает болезнь.

— Уехать? Надолго? Куда? — Он забросал ее вопросами, задохнувшись от горестной неожиданности. — Но это же невозможно!

— Я вернусь, — горячо зашептала она. — Вернусь к тебе и останусь с тобой, сколько захочешь. Ты можешь мне верить.

— Я верю, но…

— Верь! Верь мне, милый! — умоляюще заклинала она. — Мы встретились так внезапно и потому не можем ничего изменить. Но это временно, это пройдет. Дальше будет, как мы с тобой захотим. Как ты захочешь. Ты и сам это знаешь, не можешь не знать. Ты ведь чувствуешь, как мы связаны друг с другом?

— Да, я как только увидел тебя!..

— А мне открылось только теперь! И все потому, что ты тоньше, умнее… Я ведь последняя дура рядом с тобой. Но я научусь, не сомневайся. Людям редко выпадает такое. Даже если мы никогда-никогда не встретимся, оно останется с нами. Как бы ни сложилась судьба, никто мне не будет ближе, чем ты. Ты же чувствовал, как мне было плохо? Вот видишь! И я в любой дали буду чувствовать, что с тобой… Я старше, я прожила жизнь и не знала, что есть на земле такая высокая близость…

Вслушиваясь в ее горячечный шепот, Кирилл замирал от горестной неги, предчувствуя недоброе и веря почти беззаветно.

— Выходи за меня замуж, — неожиданно для самого себя предложил он, преодолев внутреннее сопротивление.

— Ох, Кира! — Светлана со стоном прикрыла глаза. — Зачем так? — Она испуганно улыбнулась. — У нас еще все впереди.

— Но ведь ты уезжаешь!

— В экспедицию, месяца на три.

— Целых три месяца! Как невообразимо долго!

— Очень долго, Кирилл, но мы выдержим. Правда? Грош нам цена, если это не так. — Она умоляюще заглянула ему в глаза.

— Прекрасная дама и рыцарь, — ответил он печальной улыбкой. — Испытание любви. Только зачем, дорогая?

— Да я сама извожусь при мысли о том, что нам надо расстаться! Думаешь, я нечего не понимаю? Разлука разлуке рознь. Иногда неделя — да что там неделя! — день и то может оказаться губительным. И мы так мало друг друга знаем, и вообще слишком многое против нас… Я не настолько наивна, Кирилл.

— Вот видишь!

— И тем не менее, — процедила она, упрямо стиснув зубы, — я верю в нас. Иногда даже полезно расстаться.

— Для тех, кто не любит.

— Любовь… Мы с тобой говорили о большем. Если оно сохранится, то и любовь будет. Мне не семнадцать лет, Кира. Я никуда от тебя не денусь и постараюсь отдать все, что только смогу. Буду любовницей, другом, служанкой…

— Но не женой?

— Опять ты торопишься! Ты же ничего обо мне не знаешь…

— О том, что было, или о том, что есть?

— То, что есть, лишь продолжение прошлого… Я оставила двух мужей, у меня были увлечения, наконец ты моложе меня.

— Какое мне дело до этого? Я знаю тебя такой, как ты есть, и никто другой мне не нужен.

— Это сейчас. А через год? Через пять? Через десять?!

— Никто не может ручаться за будущее, Света, никто! — Он бережно обнял ее. — И, по-моему, лучше сто раз ошибиться, чем своими руками убить то, что может сбыться.

— Как ты верно сказал! — поняла она. — И я так думала когда-то… Только мой лимит ошибок исчерпан.

— Мы сами себе определяем права. Я не верю в высшие силы.

— Я — тоже. Но есть ведь иные: физические, душевные… Мне их не хватает, Кирилл. И времени совсем мало осталось.

— Поэтому ты хочешь выбросить псу под хвост еще три месяца? Четверть года, Светлана!

— Так получилось. Тут завязано столько, что от меня почти ничего не зависит, иначе бы я давно махнула рукой.