Комиссар Батон восторженно похвалил сыщиков за их работу. К нему присоединилась и, вдруг ниоткуда возникшая, журналистка Камель Сальман. Ланер рассказал ей о необычном деле, и о том, как Бокар смог найти преступника и, какие при этом, у них были «свидетели» преступления. На следующий день вышел репортаж Сальман в полицейских хрониках: «Насекомые ловят преступника или молчаливые свидетели». После этого репортажа от журналистов не было отбоя, так что комиссар был уже не рад, что позволил Сальман сделать такой репортаж.

Вечером того же дня, когда страсти улеглись, а город окутала ночная тьма, прогоняющая последние узоры алого заката, в офисе полицейского участка Ланер внимательно слушал рассказ Бокара о его догадках, которые помогли поймать преступника.

— Очевидно, преступник сорвал несколько веток, вроде тех, что ты обнаружил у пещеры. Ими он стер следы машины, привязав их сзади нее. Затем, он избавился от веток. Однако кое-что ускользнуло от его внимания. Этим был крошечный кусочек коричневой земли.

— Кувшинка.

— Да, именно, кувшинка. Которая была сделана осой, и прикреплена ею к ветке дерева. Ее то, я и обнаружил в пикапе. Очевидно, она отлетела от ветки и попала в кузов машины. Но есть и еще одна немало важная деталь, натолкнувшая меня на мысль. Это цвет кувшинки.

— Коричневый.

— Верно. Ты заметил, что я у пещеры долго искал следы, которые мог оставить ребенок или преступник. Однако я обратил свое внимание на небольшой участок залежи коричневой глины, находящийся неподалеку от входа в пещеру. Это мелочь, но она помогла нам в дальнейшем. Когда мы вместе с тобой разъезжали по окрестным селениям, то я нигде не встречал такого цвета глины. Она, по-видимому, находится лишь в горах. Подозреваемый сказал, что он уже давно не ездил на своем пикапе. Это привело меня к тому, что я усомнился в его словах. Он не только ездил, но и бывал поблизости от пещеры, иначе, как можно было объяснить находящийся в пикапе коричневый комок глины.

— Здорово, что тут скажешь, — произнес Ланер. — Послушай Бокар, я как-то рассказывал о себе, но ничего не знаю о твоем прошлом. Лишь только то, что у тебя первое образование биолога. Зачем же ты пошел в полицию. Я же вижу, что биология — твое призвание. Как ты оказался среди таких как я?

— Ты действительно хочешь знать об этом?

— Да, ведь мы напарники.

— Ну, что ж, тогда слушай. С самого детства я мечтал стать сыщиком. Неподалеку от моего дома, где я жил с моими родителями, находился дом, в котором жил старый сыщик. Он уже был на пенсии. По вечерам он рассказывал мне разные реальные истории, может быть, он некоторые придумывал для меня, но мне интересны были его рассказы. Его истории вдохновляли меня на собственные расследования. Сперва у наших соседей пропала собака, и я смог найти ее, используя логические рассуждения, состоящие из целой цепочки взаимосвязанных причин и следствий. Логика связей сущностей меня вдохновляла, так я занимался поиском пропавшего попугая, коровы и так далее. Ко мне начали обращаться за помощью местные жители. Но, больше всего, я хотел найти настоящего преступника. Однажды, прочитав заметку в газете о краже картины в художественной галерее, я решил, что займусь этим делом.

— И, что же, ты нашел преступника? — поинтересовался Ланер.

— Им оказался сосед, проживающий неподалеку от галереи. Он сделал подкоп от своего дома к галерее. А обнаружил я его благодаря обычной маленькой серой мышке, которую встретил в галерее. Но, это отдельная история. Тогда, я чуть жизни не лишился, когда этот вор запер меня в чулане. Спас я себя, можно сказать самостоятельно. Я написал родителям записку, на тот случай, если не вернусь с задания. Я не хотел, что бы ее раньше времени обнаружили родители. В своей комнате я держал в клетке канарейку и сам ее кормил. В этом корме я и оставил свою записку. Мой отец, обнаружив звонкое пение птицы, понял, что она хочет есть, он у меня ветеринар. Заглянув в клетку, он обнаружил, что я птицу не кормил и она голодна. В баночке с кормом, расположенном у стола, он и обнаружил оставленную мной записку. В ней-то я и написал о том, что если не вернусь до двадцати часов, то искать меня следует по соответствующему адресу, который я написал в записке. По указанному в записке адресу меня и нашли родители вместе с полицией.

— А причем тут черная мышь?

— Мышь я выпустил в галерее. Эта мышь живет в доме преступника, и любит она зерно. Я ее прикармливал. Проследив за ней, я обнаружил и тайный проход, пока в доме не было хозяина. Однако он все же вернулся рано и поймал меня, затем запер в чулан, опасаясь, что я выдам его замыслы. Дальше ты знаешь.

— Ты сказал, что твой отец тоже занимался животными, был ветеринаром.

— Верно. С того случая, мои родители, опасаясь за мою жизнь, строго запретили мне заниматься сыскным делом. Как ты видишь, я не очень-то их послушал, и тайно увлекался моим хобби. Мои родители когда-то вместе учились в одном вузе, мать стала зоологом, а отец — ветеринаром. Они открыли ветеринарную клинику, и я должен был пойти по их стопам. Я окончил биологический факультет университета и начал помогать своим родителям в клинике. Однако мне чего-то не доставало, я жаждал заниматься сыскным делом, и в тайне от родителей поступил в полицейскую академию на юриста. А затем, когда все открылось, я поставил родителей перед фактом. Они долго не соглашались, но, в конце концов, они сдались, и я продолжил обучение в академии. Так я стал сыщиком.

— А я всю жизнь мечтал работать в полиции, но не в обычной полиции, — сказал Ланер. — Я хотел ловить преступников по всему миру. Я имею ввиду работу в Интерполе: в международной организации. Но пока, меня туда не принимают, хоть я и просил их об этом. Нужны особые рекомендации, а у меня их пока нет.

Прошла неделя затишья. Комиссар не поручал никакого нового дела для Ланера и Бокара, кроме работы с бумагами, пока не появилось одно странное преступление.

Ланер и Бокар вошли в кабинет комиссара. Он сидел, как всегда за своим столом и курил сигару.

— Вы прославились так, что о вас говорят до сих пор в газетах, — восторженно произнес комиссар. — У вас Ланер появилась возможность осуществить свою давнюю мечту.

— Какую еще? — удивленно спросил Ланер.

— Вас ведь еще интересует работа в Интерполе? — у Ланера загорелись глаза от волнения.

— Да. Вы же знаете.

У комиссара до сих пор сохранилось заявление Ланера о прошении его перевода в международную полицейскую организацию, с правом работы во французском отделении Интерпола.