Мюриэль Кеннеди… КЕННЕДИ?

И все немедленно встало на свои места: и имя, и несомненное сходство между двумя людьми. Это была дочь бывшего старшего инспектора Кеннеди из отдела криминальных расследований, уволенного из полиции и отсидевшего 12 месяцев в тюрьме за то, что брал взятки от скупщиков краденого.

Семейное сходство теперь уже казалось несомненным. Кеннеди был красивым человеком.

Роджер замер.

Женщина продолжала улыбаться, теперь уже не так казенно.

— Вы поняли, кто я такая, мистер Вест?

— Полагаю, что да.

— Мы с отцом говорили о вас лишь вчера вечером.

— Вот как?

— Он сказал, что всегда верил — вы далеко пойдете.

Роджер рассмеялся:

— Никогда бы не подумал, что он может меня помнить!

— Как мне кажется, мой отец мало что забывает! — ответила она с вызовом.

На ее столе зазвучал зуммер и она поднялась:

— Это мистер Виддерман.

Пройдя мимо Роджера, она открыла дверь.

— Суперинтендант Вест, — объявила она.

У Роджера было неприятное ощущение, что она над ним подсмеивается, точно так же, как в свое время смеялись Виддерман и миссис Хьютон, которые должны были понести заслуженное наказание за совершенные проступки, но ухитрились его избежать.

Виддерман стоял за большим письменным столом в неожиданно просторной комнате с панелями из орехового дерева, тяжелыми бархатными портьерами, двумя удобными современными креслами и несколькими портретами женщин, которые когда-то были звездами его ночных клубов. На шкафчике для бумаг, тоже неожиданно, стояла фотография Мюриэль Кеннеди в туалете для коктейль-партии. В нем она выглядела весьма представительной и интересной.

— Садитесь, прошу вас, — предложил Виддерман. — Могу ли я послать за кофе?

— Нет, благодарю.

— Очень хорошо.

Виддерман посмотрел на женщину.

— Олл-райт, Мюриэль, благодарю вас. Позаботьтесь о том, чтобы нам не мешали, хорошо?

— Да, разумеется.

Дверь за ней закрылась.

Виддерман опустился в кресло и придвинул Весту коробку с сигарами. Ощущение изобилия денег было бесспорным. Сам он был маленьким коренастым человеком с широкой физиономией и крупными чертами лица. У него были густые волнистые волосы с проседью. В его наружности было что-то от боксера. Роджер подумал, что Виддерман напоминает ему Джека Демпси. Одет он был в прекрасно сшитый серый костюм. Крахмальная рубашка, галстук, запонки и булавка — все было безукоризненным. Этого человека можно было бы изобразить на обложке журнала «Искусство одеваться».

— Я пытаюсь угадать, что вас могло сюда привести, — начал Виддерман. — Буду счастлив оказаться полезным.

— Благодарю вас… Скажите, каким образом вчера вам удалось добраться до свидетеля от полиции?

Вообще-то выражение лица Виддермана не изменилось, только в глазах мелькнуло нечто вроде намека на смешок, как будто его что-то сильно забавляло.

— Я до него и не думал «добираться».

— Нам в Ярде он говорил одно, а на суде под нажимом вашего адвоката совершенно изменил свои показания.

— Адвокат произвел на меня впечатление очень умного молодого человека, — сказал он. — Я был им весьма доволен, так что он и его фирма могут рассчитывать на то, что в будущем я стану поручать им свои дела.

— Могу себе представить! — сухо сказал Роджер.

Он устроился поудобнее в кресле.

— Вас, наверное, не удивит то, что мы считаем — наш человек был подкуплен?

— В самом деле?

— И вас также не удивит, что мы намерены выяснить, так ли обстоит дело, а если да, то кто все это организовал.

— Мне вполне понятны ваши… намерения.

Виддерман положил руки на стол ладонями вниз. Пальцы у него были длинными и тонкими, ногти покрыты лаком: руки человека, никогда не занимавшегося физическим трудом. Голос у него был тихий, культурный, приятный, никто бы не догадался по его наружности и манерам, что он занимается неблаговидным бизнесом.

— Разрешите мне попробовать избавить вас от ненужных хлопот, мистер Вест. Я не подкупал и не пытался подкупить вашего свидетеля, и, насколько мне известно, мой адвокат тоже. Я руковожу совершенно законным бизнесом, который вы сами можете не одобрять, но в нем нет ничего запрещенного, доходы же он приносит хорошие, так что я просто не рискнул бы быть уличенным в попытке оказать пагубное влияние на полицейского, или кого-то еще, кроме, конечно, морального воздействия на людей, посещающих мои заведения.

Ему было хорошо смеяться!

Роджер сказал:

— Дело закрыто, так что вам нечего опасаться. Скажите мне откровенно, находились ли вы на территории клуба в момент полицейской проверки?

— Да, — ответил он, и его улыбка стала еще шире. — Сам я не участвовал в игре, но я знал, что она идет. Это помещение я сдаю частным образом и не могу вмешиваться в развлечения своих клиентов, но, согласитесь, положение у меня было крайне щекотливое.

— Вы боялись, что вас сочтут виновным?