– прошу простить меня. Я домой не заходил только вижу, в кузне свет горит. Ну, я к окошку. Отца не видать, а ты с гоблом сидишь и о чём-то разговариваешь. Что мне думать-то было? Прости уважаемый, а зовут меня Феррдоманом, а в селе кличут просто Ферро. Может, отпустишь, а то лежать неудобно, камень прям на больное место давит.

– хорошо, но ты поклянешься не причинять мне и моим друзьям вред, и никому не рассказывать, как мы с тобой познакомились.

– договорились.

– нет уж дорогой, полной формой, пожалуйста.

– клянусь не причинять вреда Гури и его друзьям, и никогда не рассказывать как мы с ним познакомились. Кровью клянусь!!! Вас так устроит?

– вполне - убрав от его горла нож, разрезал им стягивающую руки парня верёвку.

– вставай, и проводи в комнату к сестре, мне с ней поговорить надо. С тебя булочки с маслом, если найдёшь их конечно. Погнали.

– кого погнали - заозирался по сторонам мой новый знакомый.

– побежали, олух, у меня сегодня ещё дел, наметилось куча.

В дом мы вошли тихо, стараясь не шуметь, поднялись на второй этаж, а в комнате на кресле возле кровати и спящей на ней Мани обнаружили дремлющую маму ребят.

Так ситуация осложняется. Мне нужен ошейник кровь из носа, и теперь придётся разговаривать и с женщиной, и если я хоть что-то в них понимаю, то дело придётся иметь с типом Маргары Тэтчер великого премьер-министра Великобритании, а такую даже пытаться обманывать не стоит.

– буди маму, скажи, что я хочу с ней поговорить. Только нежно и осторожно.

А в свете парень оказался поменьше Мартина, но не намного. Сколько ему - лет двенадцать-четырнадцать не больше. Синяк на челюсти и как я её только ему не сломал. И после воздушного кулака на удивление быстро отошёл. Резиновый он что ли.

Тем временем Ферро подошёл к матери и аккуратно потряс её за плечо

– мам, тут Гури хотел с тобой поговорить. Ты меня слышишь, мам?

– да - удивительная женщина открыла глаза и повернув голову посмотрела на меня.
– Что вы хотели, и где Дор?

– он остался с Хэрном, это мой учитель, я уже об этом говорил, а поговорить сейчас я бы хотел об Мани и её отце.

И я глазами показал на Ферро.

– сынок, оставь нас. Иди пока поешь.
– и посмотрев на меня усмехнулась и добавила - если конечно найдёшь что. Сегодняшний вечер и ночь весьма суетливой и беспокойной оказались.

Ферро вышел, дав мне знать, что будет меня ждать. Он чем-то мне баронета напомнил такой же живой и непоседливый, всё-то ему обо всех надо знать. Спать не ляжет это точно, когда в доме такие дела происходят - заснешь тут.

– вы не против?
– спросил я женщину указав на второе кресло.

– да, пожалуйста.
– ответила она, удобно устраиваясь в кресле.

И какая-то она спокойная очень. Не печальная, не удручённая страданиями дочери, а именно спокойная и тут меня настигла догадка. Неужели???

– и давно вы знали о болезни дочери? Нет не так, давно ли вы знали о причине болезни дочери - в лоб спросил я.

А вот теперь спокойствие как рукой сняло. Настороженная, напряженная как кошка перед прыжком сидела она передо мной. Губы плотно сжаты, взгляд глаз как две рапиры. Где-то я сегодня это уже видел. Вот - вот бросится, и хуже того она ведь и сына попробует позвать, а у того клятва. И погибнет пацан, выполняя приказ матери, она ведь о клятве ничего не знает.

– вы только Ферро не зовите пожалуйста, у парня клятва, он погибнет.
– О вот опять удивление промелькнуло во взгляде у женщины. И вдруг она разревелась, тихо, приглушая рвущиеся громкие всхлипы. Слёзы ручьем по лицу. Она явно чего-то боится. Явно боится не за себя, а за детей, и мужа.

– вам нечего меня бояться. Я вам не враг. Я и правда пришёл помочь. Как Мани так и вашему мужу. Есть средство. Но прежде чем мы будем о нём говорить я бы хотел услышать всё, что произошло тогда с самого начала. Итак?