В то время как происходили все эти важные раскопки, я пренебрегал траншеями на северной стороне и работал там только тогда, когда у меня были лишние рабочие. Однако здесь я обнаружил продолжение большой стены, которую я, в согласии с профессором Сэйсом, отношу ко второму каменному городу [75] .

Желая исследовать укрепления на западной и северно-западной сторонах древнего города, в начале мая 1873 года я также начал делать траншею шириной 33 фута и длиной 141 фут на северозападной стороне холма, в том самом месте, где я прорыл первую траншею в апреле 1870 года [76] . Сначала я пробился через эллинскую окружную стену, возможно, ту самую, которую, согласно Плутарху (в жизнеописании Александра) построил Лисимах, и нашел, что ее высота составляет 13 футов и толщина – 10 футов; состоит она из больших обтесанных блоков известняка. После этого я пробился через более древнюю стену высотой 8 3/ 4фута и толщиной 6 футов, состоявшую из больших блоков, сцементированных землей. Эта вторая стена была соединена с большой стеной, которую я обнаружил в апреле 1870 года, и обе они образуют две стороны четырехугольной эллинской башни [77] , через третью стену которой мне пришлось пробиваться позже.

Эта часть холма в древности, очевидно, была намного ниже, что доказывает, по-видимому, не только стена Лисимаха, которая некогда доходила до значительной высоты над поверхностью холма, в то время как теперь она покрыта 16 1/ 2фута щебня, но также остатками эллинского периода, которые здесь найдены на большой глубине. Фактически представляется, как будто веками мусор и обломки зданий сбрасывали на этой стороне вниз по склону, чтобы увеличить высоту этого места.

Чтобы ускорить раскопки на северо-западной стороне холма, я вырубил большую траншею и на западной стороне [78] , в которой, к несчастью, я наткнулся по касательной на окружную стену Лисимаха, высота которой здесь составляла 13 футов и ширина 10 футов, и, таким образом, был вынужден вынимать двойное количество камней, чтобы пробиться через нее. Однако здесь я снова наткнулся на руины больших зданий эллинского и доэллинского периода, так что раскопки могли продолжаться лишь очень медленно. Здесь на расстоянии 69 футов от склона холма на глубине 20 футов я наткнулся на древнюю окружную стену высотой 5 футов с выдающейся бойницей, которая вследствие ее сравнительно современной структуры и небольшой высоты должна была относиться к послетроянскому периоду. За ней я обнаружил ровное место, отчасти вымощенное большими каменными плитами, частью – более или менее обтесанными камнями; и после этого шла крепостная стена высотой 20 футов и толщиной 5 футов, построенная из больших камней и земли, которая проходила под моим деревянным домом, но в 6 1/ 2фута над троянской окружной стеной, которая начинается от ворот [79] .

Идя вдоль этой окружной стены и открывая ее все более и более рядом с древним зданием и к северо-западу от ворот, я наткнулся на большой медный предмет самой замечательной формы, который тем более привлек мое внимание, поскольку мне показалось, что за ним я вижу золото [80] . Поверх него был слой красных обугленных руин толщиной от 4 3/ 4до 5 1/ 4фута, твердых как камень, и над этим снова вышеупомянутая крепостная стена (шириной 5 футов и высотой 20 футов), построенная из больших камней и земли, которая должна была быть воздвигнута вскоре после разрушения Трои. Чтобы спасти это сокровище от моих рабочих и сохранить его для археологии, нельзя было терять время; так что, хотя час завтрака еще не настал, я немедленно объявил pa"idos. Это слово неизвестного происхождения, которое пришло в турецкий язык, и здесь используется вместо греческого , или время для отдыха. Пока люди ели и отдыхали, я вырыл сокровище с помощью большого ножа. Это требовало огромных усилий и было сопряжено с большим риском, поскольку крепостная стена, под которой мне пришлось копать, каждый момент грозила рухнуть на меня. Однако вид стольких предметов, каждый из которых имел безмерную ценность для археологии, сделал меня бесстрашным, я и не думал ни о какой опасности. Но я не смог бы достать сокровище без помощи моей дорогой жены, которая стояла рядом со мной, готовая сложить вещи, которые я вырубал, в свою шаль и унести их. Все различные предметы, из которых состояло сокровище, будут описаны в должном месте точно в том порядке, в котором они были вынуты из руин. Здесь я даю только общий вид на целое (рис. 14).

Рис. 14. Общий вид сокровища (обнаружено на глубине 28 футов); а– ключ от сундука с сокровищами; b– золотые диадемы, повязка, серьги и небольшие драгоценности; с– серебряные .таланты. и сосуды из серебра и золота; d– серебряные вазы и любопытная медная тарелка; е– оружие и наконечники шлемов из меди или бронзы; f– медный сосуд; g– медный котел; h– медный щит

Поскольку я нашел все эти вещи вместе в форме прямоугольной массы или запакованные одно в другое, кажется несомненным, что они были помещены на городскую стену в деревянном ящике. Это предположение, судя по всему, подтверждается тем фактом, что рядом с этими вещами я нашел медный ключ. Таким образом, возможно, что кто-то запаковал сокровища в ящик и унес их; у него даже не было времени вынуть ключ; когда он достиг стены, рука врага или огонь захватили его, и он был вынужден бросить ящик, который немедленно был покрыт пеплом и камнями от соседнего дома на высоту 5 футов [81] .

Возможно, предметы, найденные за несколько дней до того в комнате в доме старейшины, рядом с местом, где было обнаружено сокровище, принадлежали этому несчастному человеку. Этими предметами были шлем и серебряная ваза с чашей из электра; они будут описаны в главе о третьем городе.

На толстом слое щебня, который покрывал сокровище, строители нового города поставили уже упомянутую крепостную стену, состоявшую из больших обтесанных и необтесанных камней и земли. Эта стена простиралась на 3 1/ 4фута внутрь поверхности холма.

То, что сокровище было запаковано в момент величайшей опасности, судя по всему, доказывает, помимо всего прочего, содержимое большой серебряной вазы, которое состояло почти из 9 тысяч золотых предметов, которые будут описаны на последующих страницах. Человек, пытавшийся спасти сокровище, к счастью, достаточно сохранил присутствие духа, чтобы поставить серебряную вазу с драгоценными предметами в ней стоймя в ящике, так что ничто не могло выпасть, и все сохранилось целым и невредимым.

Надеясь найти здесь другие клады, я снес верхнюю стену, и также срыл огромный блок щебня, который отделял мою западную и северо-западную траншеи [82] от больших массивных стен, которые я обычно называл башней. Однако, чтобы сделать это, мне пришлось снести больший из моих деревянных домов и перекрыть ворота, чтобы облегчить выемку мусора. Там я нашел множество интересных древностей, в частности три серебряные тарелки (фиалы), на 1 фут 9 дюймов ниже того места, где было открыто сокровище; два из них были разбиты на куски мотыгой рабочего; третья – целая. Само сокровище избежало повреждений от мотыг благодаря большому медному сосуду, который защитил его так, что я мог вырезать все из твердого щебня ножом.

Теперь я понял, что траншея, которую я проделал в апреле 1870 года, пролегала именно там, где нужно было копать [83] , и что, если бы я продолжал ее, я бы в течение нескольких недель обнаружил наиболее замечательные здания Трои; в то время как, оставив ее, мне пришлось проделать колоссальные раскопки с востока на запад и с севера на юг через весь холм с тем, чтобы найти их.

Мы прервали раскопки 17 июня 1873 года.

В декабре того же года турецкие власти в Кум-Кале захватили многие золотые украшения, которые два моих рабочих нашли в трех различных местах в марте предыдущего года, работая для меня в траншеях Гиссарлыка на глубине почти 30 футов под поверхностью холма. Большинство этих драгоценностей находилось в вазе с головой совы. К несчастью, один из рабочих попросил ювелира в Рен-Кее расплавить часть своей добычи и сделать из нее украшения по современной турецкой моде. Все эти золотые украшения, как настоящие, так и сделанные заново, теперь находятся в Императорском музее в Константинополе. Подлинные украшения будут воспроизведены и прокомментированы на следующих страницах; из этого станет очевидно, что они все почти того же самого типа, как и те, что содержатся в великом сокровище, обнаруженном мною, хотя подобные типы никогда больше не бывали найдены нигде.