– И это верно, – Хромов вздохнул. – Он и слушать не станет. Даже меня.

– Ну, добраться первыми не проблема, я ж говорю, – сказал Охотник.

– Ага, осталось придумать, как бы отбить вещицу у Федорова, – скептически морщась, сказал Шаман.

– Отбивать вещицу у военных будет гораздо труднее, чем у партизан, – заметил Бажов.

– О, это утешает!

– Я знаю, как можно отбить, – уверенно произнес Охотник. – Есть один секрет. На месте расскажу.

Компания ученых вполне устраивала любознательного Каспера, но тяготила Шурочку. Она мало что понимала из их разговоров, а возникающие то и дело научные перепалки ее и вовсе раздражали. К тому же Шурочка переживала за ушедших в рейд квестеров. Любое упоминание о товарищах, особенно о Луневе, вызывало у девушки бурную и не всегда адекватную реакцию. Касперу было понятно, что Шурочка неравнодушна к Андрею, а значит, у юного ухажера практически нет шансов добиться взаимности от девушки, но сдаваться Костя не собирался. Просто сделал тактический ход, переформатировал ухаживания в заботу. Поначалу Шурочка отмахивалась, но как-то незаметно чуть подтаяла, привыкла и постепенно начала принимать предложенную Каспером игру в любовь-морковь. Не то чтобы намекнула на возможную взаимность, но хотя бы разрешила вокруг себя виться. Каспера это воодушевило, и он напрочь выключился из интересных разговоров в мужской компании. Теперь все его внимание было сосредоточено на Шурочке.

И совершенно напрасно. Ведь если бы Каспер остался на ученой волне, он наверняка заметил бы, что с хозяевами убежища творится что-то неладное. Их поведение становилось все более агрессивным, а речи все менее содержательными. Ученые то и дело, как пьяные, застревали в незначительных проблемах и пытались раздуть из них сенсацию, но чаще всего возвращались к началу и вновь перетирали тему в порошок. Чуть позже, ближе к полудню, их вовсе понесло. Речь у всех троих сделалась бессвязной, появились признаки лихорадки, а лица пошли серыми пятнами.

Только в этот момент воркующие квестеры наконец обратили внимание на неполадки в пробирной палатке. Каспер тут же схватился за оружие, но стрелять не стал. Выглядели ученые плохо, только это пока не доказывало, что они заражены и скоро могут стать зомбаками. Мало ли болезней на свете? Может, грипп где-то подцепили.

– Они заражены?! – шепнула Шурочка на ухо Касперу.

– Похоже на то, – руша собственные надежды на обратное, признал Каспер. – Наверное, их вчера на квест-станции покусали.

– А почему они ночью не переродились?

– Не знаю.

– Тогда получается, их сегодня кто-то укусил!

– Может, и так. С утра они вокруг дома бродили. Хотя вроде бы ни с кем не бились, шума я не слышал.

– Мне страшно! Давай уйдем!

– Куда? – Каспер помедлил. – По идее в доме они не должны напасть, даже если переродятся. Так что уходить нет смысла.

– То есть они сами уйдут?

– Скорее всего.

– И будут ждать нас снаружи?

– Как вариант.

– А если ребята задержатся? Мы ведь не сможем тут долго просидеть. Как быть?

– Тогда сами их пристрелим.

– Кого? – Шурочка слегка оторопела и указала на ученых. – Вот… их?!

– Когда переродятся, это будут уже не они. Ты кино не смотришь, что ли?

– Про зомби – нет. Но я тебя поняла. Только все равно… мне и страшно, и жалко их. Были такие милые… зануды, а теперь…

– Теперь, считай, нет их.

Ученые еще долго тряслись в лихорадке, а затем начали по одному двигаться к выходу. Кто ползком, кто опираясь о стенку. Лица у всех троих к тому времени превратились в серо-зеленые уродливые маски, движения сделались резкими, а руки покрылись язвами.

Шурочка с отвращением поморщилась, и, как по заказу, в этот момент в сторону квестеров развернулся бывший доктор Темочкин. Он вытаращил на людей мутные глаза, зашипел, как змея, и оскалился.

– Мама! – тихо проронила Шурочка и зачем-то достала из кармана пакаль.

Видимо, в подсознании у девушки крепко засела уверенность, что пакали – это отчасти волшебные вещицы и потому должны спасать от любых мистических проблем. Скалящийся зомби в принципе как раз и был одной из таких проблем. Отсюда и рефлекторное предъявление своеобразного оберега готовой напасть нежити.

И что самое удивительное, «оберег» выполнил свою функцию. От вида пакаля Темочкина будто бы парализовало. Он на секунду замер, а затем рухнул на пол без чувств (если до этого они у доктора еще оставались). Та же участь постигла и доктора Селиванова. Он отреагировал на грохот падающего тела, обернулся и оскалился, но Шурочка показала ему пакаль, держа вещицу в вытянутой руке, и перерожденец свалился прямо на пороге. Резко свалился, прямо-таки рухнул. Будто бы он работал от электричества, и Шурочка щелкнула выключателем.