—И на основании этого надуманного алиби Вы вычеркнули ее из списка подозреваемых? — вопросил Монк.

—Это же логично! — удивился капитан.

—И это при том, что она была его хирургической медсестрой и любовницей в течение пяти лет?

—Правильно.

—Вы учли факт, когда доктор Дуглас бросил жену, он сделал это не ради нее, а ради двадцатидвухлетней модели, демонстрирующей купальники?

—Посмотри на нее, Монк. Ей делали коронарное шунтирование во время совершения убийства. Она едва не умерла на операционном столе.

—Это было частью ее хитроумного плана.

Мы все уставились на нее. Она смотрела на нас широко открытыми глазами, не издавая ни звука. Все, что мы слышали — только писк ее ЭКГ, звучащий, по-моему, очень беспорядочно, но я не врач.

Стоттлмайер вздохнул. Это был вздох усталости и поражения. Общаться с Монком утомительно, а спорить с ним об убийстве — вообще бесполезно. Когда речь заходит об убийстве, Монк почти всегда прав.

—Как ей удалось провернуть это? — спросил Стоттлмайер.

Мне тоже было интересно.

Дишер щелкнул пальцами: —Я понял! Астральная проекция.

—Ты говоришь, ее дух оставил тело и отравил его? — прищурился капитан.

Дишер кивнул. —Это единственное объяснение.

—Я очень надеюсь, что нет. Мне бы хотелось сохранить свой значок еще на несколько лет, — капитан снова посмотрел на Монка. —Скажи мне, что это не астральная проекция.

—Это так, — подтвердил Монк. — Вообще не существует такого понятия. Ее тело стало орудием убийства.

—Я не понимаю, — почесал макушку Дишер.

—Когда Стелла обнаружила необходимость в операции на сердце, она догадалась, что это отличная возможность совершить идеальное убийство, — Монк стрельнул глазами на Стеллу. — Я прав?

Она снова попыталась покачать головой.

—Вы обратились к эго доктора Дугласа, умоляя спасти Вашу жизнь, а затем уговорили его провести операцию здесь, в вашей больнице.

—А какая разница, где операция была сделана? — не понял Стоттлмайер.

—Потому что здесь она имела доступ к операционной, поставкам, а также к материалам и препаратам, и могла подменить их, — объяснял Монк. — Йод, которым доктор Дуглас смазал ее кожу прежде, чем нанести разрез, был с добавлением яда.

—Разве она сама не отравилась бы? — засомневался капитан.

—Она и отравилась, но заранее ввела противоядие через внутривенный катетер, — сказал Монк. — Посмотрите на ее диаграмму. Она показывает повышение уровня атропина.

Стоттлмайер взял медицинскую карту, висевшую на спинке постели, открыл и уставился в нее долгим взглядом, прежде чем снова закрыть.

—Кого я обманываю? — воскликнул он. — Я не умею читать медицинскую карту.

—Я тоже, — произнес Монк.

—Тогда откуда ты знаешь, что было, а чего не было в ее крови?

—Потому что она жива, — ответил он. — А доктор Дуглас — нет.

—А как насчет других врачей, помогавших ей? — задал вопрос Дишер. — Почему они не отравились?

—Потому что они носили не такие же перчатки, — ответил Монк. — Доктор Дуглас использовал только перчатки Конвей; от других марок у него выступала кожная сыпь. Перед операцией Стелла проколола крошечные дырочки, невидимые невооруженным глазом, во всех перчатках в его коробке, чтобы через них яд попал на кожу.

Стоттлмайер посмотрел на Дишера: —Свяжись с криминалистами, Рэнди, и убедись, что они сохранили коробку с перчатками доктора Дугласа. Попроси их исследовать перчатки на перфорацию.

Дишер кивнул и что-то записал в блокнот.

Я посмотрела на Стеллу. Она была такой бледной и слабой, что казалось, будто она тает в своей постели. Ее глаза наполнились слезами. Я вспомнила, что доктор Кларк кинулся к ней и спас жизнь, когда умер доктор Дуглас.

—Но, мистер Монк, —обратилась я. —Даже с внутривенным противоядием, для Стеллы было бы самоубийством травить своего хирурга, когда тот оперировал ее сердце.

—Это был риск, на который она была готова пойти, — ответил он. —Это поэтическое возмездие. Она использовала свое сердце, чтобы убить человека, разбившего его.

Стелла закрыла глаза, и слезы покатились по ее щекам. Не могу сказать, слезы печали или гнева. Скорее, и то и другое.

Стоттлмайер в изумлении покачал головой: —Мы бы никогда не поймали ее, Монк.

—Вы бы смогли, сэр, — лизнул задницу Дишер. — Возможно, потребовалось бы больше времени, только и всего.

—Нет, Рэнди, я бы не сумел, — Стоттлмайер посмотрел на Монка с искренней признательностью. — Как ты догадался?

—Это же очевидно.

—Давай, руби! — рассмеялся капитан. — Не позволяй моим оставшимся клочкам самоуважения остановить тебя.