— Ну, да, правильно, — Виктор в очередной раз шмыгнул носом. — А потом — раз, и все резко так прекратилось. Верно?

— Верно.

— Ну, вот и ладненько, и говорить больше не о чем, — решительно сказал Виктор и поднялся. — Все, пора на электричку. Антон, спасибо тебе за приют, — он пожал руку хозяину дома.

— Может, чайку? — на всякий случай предложил тот.

— Нет, спасибо, побегу, а то опоздаю…

На самом деле, если бы Виктор опоздал на ближайшую электричку, не случилось бы ничего страшного — по расписанию до обеденного перерыва в Москву отправлялись еще две. Просто Виктор хотел прекратить разговор в доме Антона. У Никиты по поводу этого были другие соображения, и он сказал, что проводит дружищу до станции, где у него якобы были какие-то дела.

— Может, все-таки объяснишь, что происходит? — спросил хмурый Никита, когда они пересекли клеверное поле и вошли в лес по ведущей на станцию старой тропинке.

— А ты поверишь? — Виктор остановился и посмотрел на друга в упор.

— Если скажешь правду — поверю, — серьезно сказал тот.

— Правду…

— Дружище, я в любом случае по твоим глазам пойму, врешь или нет.

— Хорошо. Давай, до нашей полянки дойдем, будет тебе и правда, и если хочешь — доказательства.

— Давай, дойдем…

Виктор давно подумывал посвятить во все чудеса своего лучшего друга. С этим человеком, он, как говорится, пошел бы в разведку, другими словами, доверил бы ему свою жизнь. И все-таки Виктор опасался, что, узнав о возможностях странички, Никита захочет ею завладеть. Слишком уж многое она могла подарить своему владельцу. Другое дело, что хорошо было бы выяснить, способен ли кто-то другой, так же эффективно воздействовать на нее, кроме самого Виктора. Это он и собирался вскоре проверить.

Полянка, о которой шла речь, была примерно на полдороге между деревней Кобяково, где жил Никита и станцией Скоротово. Приезжая сюда из Москвы, Виктор с друзьями всякий раз задерживались на этой симпатичной полянке: полной грудью вдохнуть ароматы подмосковного леса, полюбоваться природой, к тому же — опрокинуть стопочку-другую — повод для этого находился всегда, хотя хорошо было и безо всякого повода.

— Ну, что скажешь? — нетерпеливо спросил Никита, когда они дошли до места, и Виктор присел на сухой пенек.

— У тебя спички есть? Дай одну, — Виктор на треть воткнул спичку в землю, чтобы она стояла вертикально. Потом достал тетрадь и разгладил на ее обложке чудесную страничку.

— Ты чего, хочешь спичку нарисовать? — спросил сосредоточенно наблюдавший за ним Никита.

— Сначала ты ее нарисуешь.

— Зачем? Да и не умею я.

— Неужели не сможешь простую спичку нарисовать? — улыбнулся Виктор, вручая другу карандаш.

— Ладно, попробую, — Никита присел на корточки и уставился на спичку.

— Мудрствовать не надо. Представь, что ты в детском садике, и это воспитательница просит тебя рисовать.

Пожав плечами, Никита нарисовал две черточки и серную головку.

— Отлично! — похвалил Виктор. — Теперь подрисуй пламя, ну, будто спичку только что подожгли. Да ты настоящий художник! А теперь распишись внизу и на мгновение прикрой глаза.

Никита сделал все, что от него просили, после чего вместе с другом уставился на примитивный рисунок.

— Фу-у-у, примерно через минуту громко выдохнул Виктор. — Я так и думал.

— Что ты думал? — Никита был явно недоволен происходящим.

— Успокойся, сейчас все поймешь, — Виктор присел на соседний пенек, стер рисунок и тоже нарисовал горящую спичку, воткнутую в землю. — Теперь смотри внимательно!

Он поставил автограф, закрыл глаза и через пару секунд услышал:

— Не понял? Дружище, что это? Как это?

Реальная спичка вспыхнула и так же, как спичка на рисунке начала гореть, сгорать, превращаясь в черную дымящуюся загогулинку.

— Да не знаю я, как это объяснить, Никита! Чудо, понимаешь?

— Не понимаю, — помотал тот головой и вдруг встрепенулся. — Постой-ка! Ты же и просеку нарисовал, как в дома молнии ударяют, и потом они все сгорели! Что же это получается?

— Не знаю, Никита, не знаю, кто в том пожаре виноват — я или сила природы. Знаю только, что страничка в моих руках способна чудеса творить.

— Например?

— Ты присядь, — Виктор кивнул на пенек. — Помнишь, недавно во время футбольного матча, когда Федя гол конюшне забил, тебе показалось, будто ты оказался на улице Свобода и избил двух уродов?

— Помню, — хмурый Никита потер кулаки.

— Извини, дружище, это я во всем виноват. Только знай, что тебе это не совсем показалось.

— Как это?

— Сейчас расскажу. На эту электричку торопиться не будем, а следующая через час, так что время есть. Что уставился, пытливый? Сам же сказал, что догадаешься, если я врать стану.

— Догадаюсь, только…

— Когда я в тот вечер домой после маршрута возвращался, на меня сзади два незнакомых мужика напали, побили, — помнишь, ты еще спрашивал, чего это у меня с носярой?